Точку поставит сталь (СИ)

Действует гибкая система скидок! Для постоянных клиентов открываем оружейные ящики с сюрпризами, о которых не принято говорить на весь Мицелиум.

Зачем тратить деньги на страховку, когда можно потратить их на меткого стрелка?

Пусть улицы бурлят и скалят зубы, напряжение не будет вечным, а переждать его под надёжной защитой — посмеиваясь над неудачливыми конкурентами и не теряя прибылей, — вам поможет «Рассветное спокойствие»!

Без колебаний оставляйте своё жилище или предприятие под нашим присмотром!

Когда шум стихнет, и вы покинете безопасное убежище, вам останется только смыть с витрин и порогов кровь ваших недоброжелателей и уличной шпаны!..

Глава 2 ГРОМЧЕ КЛЯТВ

Чу-ха на другом конце гнезда говорил много, громко, визгливо и с напором, достойным лучшего применения. Его нихонинди был грязным, будто у щипача из Такакханы, да вот только никаким щипачом из Такакханы он определённо не был…

Он говорил и говорил, не позволяя вставить ни слова. Впрочем, я и не собирался перебивать. Хотя нет, вру. В середине тирады, когда над потоком путанного трёпа забрезжило понимание, мне пришлось-таки уточнить:

— Ты, пунчи, должно быть шутишь?

Самец осёкся, словно не веря ушам.

— А в твоём круге ваще такое шуткование бывает⁈ — рявкнул он, мигом сбивая с меня остатки обманчивой безмятежности.

— Байши… — протянул я, усаживаясь поудобнее. — Пунчи, если это сон, купи мне телёнка?

— Не-е, терюнаша, — было ответом с того хвоста барахлящего соединения. — Это совсем даже и не сон…

А затем он снова затараторил, потребовав положенного по закону.

Я дослушал до конца. Сделал пару заметок в гаппи. Наблюдая за напряжённой спиной Ч’айи, с предельной искренностью пообещал связаться с ним позже и уточнить детали.

Чу-ха таким поворотом дела обрадован не был. Но и прямого отказа не получил, а потому я выхватил возможность бросить вежливое прощание и оборвать разговор.

Лёгкий гул в голове перерастал в громогласный звон. Под его аккомпанемент я пообещал себе больше не принимать подобных вызовов. Хотя бы годик. Или пока не верну в строй верную Сапфир. Но даже в тот момент прекрасно понимал, что снова обманываюсь.

Благодетельная Когане Но, ну как чу-ха подобное только в башку приходит⁈ Я понимал, что он несёт натуральную ерунду, но что мог поделать? Конечно, сейчас я подставил уши под потоки отборно-пустопорожнего бреда, взращённого на чернозёме ничем не обоснованных страхов, но не имел ни единого аргумента, как это доказать… Вот же неуёмные мудаки, эти хвостатые торчки…

Конечно, я мог отказаться.

Или затянуть решение вопроса до поздней ночи, когда просьба малознакомого чу-ха потеряет всяческий смысл. Но всё с той же кристальной прозрачностью понимал, что не имел на это ни малейшего права. Причём куда бы ни завели меня дальнейшие события…

В памяти возник образ Гвоздодёра с шейным платком на морде. И масштабы риска, на которые пошёл охранник уютного дома Заботливой Лоло лишь потому что знал цену шёпоту улицы.

А ещё мне вдруг вспомнилась одна история, рассказанная когда-то синешкуркой. В те древние счастливые времена, когда самым неприятным сюрпризом вечера становилось закончившееся на посиделках вино.

Тогда я не один год наивно полагал, что рассказанное Сапфир (ох, детка, где ты сейчас⁈) — лишь жуткая байка, которой принято пугать непослушных детёнышей. Однако позже… в общем, речь в той истории шла про дальнего родственника Пияны, который дерзновенно отказался выплачивать положенный долг.

Через день после того, как об этом во всеуслышание объявили на западной границе Гариб-базара, бедолагу зажали в переулке меж торговых контейнеров. Окружили несколькими десятками совершенно незнакомых ему чу-ха. Вежливо дали пару минут связаться с близкими. Попрощаться.

А затем атаковали. Причём торжественно и молча, издырявив тушку всем, что попалось под лапу — от ножей до ржавых прутьев.

Как там сказал Гвоздодёр? Улица шепчет громче торжественных клятв.

Пришиби меня копытом… Как бы ни распорядилась судьба в ближайшие пару дней, отказать своему мутному знакомцу я права не имел. Никакого. Даже несмотря на нелепость просьбы и ещё большую нелепость опасений туповатого работяги. Даже если завтра на улицах гнезда останутся только двое — я и Ч’айя. Даже если завтра во всём Юдайна-Сити вообще не останется ни одного человека…

Я задумчиво уставился в стену комнаты, приятно-белую, словно насмешка над цветом моего будущего. Если девушка задумает отвлечься от выгрызания недр Мицелиума, она ни в коем случае не должна догадаться, что за планы я вынашиваю в своей бедовой голове.

Ладно.

Нужно просто сделать всё быстро.

Одна нога там, другая уже снова в Пузырях.

Желательно, причём, до вечера, чтобы не растягивать. Сбросить, отчитаться, может быть, напоследок подшутить над мнительностью чу-ха. И навсегда распрощаться.

От одной только мысли, что мне предстоит снова оставить Ч’айю в одиночестве, у меня в груди словно стиснули когтистый кулак.

— Ты не обязан, — негромко подсказал фер вис Кри в заушнике.