Точная Копия

Эти люди религиозны?

– Неважно. Я подожду, пока они вернутся домой с утренней проповеди, а затем предложу им то, что они никогда не забудут.

Её глаза расширяются от страха.

– Ты собираешься туда?

Двери лифта открываются.

– Мы оба. Ты думаешь, я просто буду сидеть и смотреть, как с тобой так обращаются?

– Это не твоя битва, Дженсен.

Двери лифта закрываются за мной, и я обхватываю её лицо ладонями.

– Люди идут на войну, чтобы защитить свою страну и свободу. Я иду на войну за свой мир.

Она прикусывает нижнюю губу, и я не знаю, пытается ли она скрыть улыбку или беспокойство, но она понимает, что не изменит моего мнения по этому поводу.

– Мне нужно переодеться и взять сумочку; встретимся внизу.

– Сколько времени обычно занимает служба? – я смотрю на часы. Мы сидим в моей машине и ждем их на подъездной дорожке по меньшей мере сорок минут. В идеале я бы зашел, устроился поудобнее, съел что–нибудь из их роскошной еды и откинулся на спинку стула, но у Кейт нет ключа.

В дом своего детства.

– Они должны вернуться с минуты на минуту.

Она сидит на пассажирском сиденье, покачивая левым коленом, большие солнечные очки прикрывают её красивые глаза. На улице даже не солнечно. Я кладу руку ей на колено, чтобы остановить покачивание, и наклоняюсь, чтобы снять с неё темные очки.

– Кейт, посмотри на меня.

Снова прикусив нижнюю губу, она продолжает смотреть прямо перед собой на огромный особняк перед нами.

– Посмотри на меня, принцесса.

– Ты знаешь, что сделают мои родители, если услышат, как ты меня так называешь?

Как будто мне есть до этого дело.

– Кейт. Посмотри. На. Меня.

Наконец, она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, её глаза опухли от слез, я знаю, она плакала и пыталась скрыть это всю дорогу сюда.

– Что?

– Тебе не нужны эти люди, и ты ничего им не должна. Ты слышишь меня?

Я знаю, что она меня не слышит. Она думает, что всё это ужасная идея, и я понимаю это, просто чувствуя, как она дрожит под моими прикосновениями.

– Ты не знаешь их так, как я. Всю свою жизнь я придерживалась принципа: “придерживайся наших правил, или разбирайся по кусочкам в том беспорядке, который мы устроим в твоей жизни”.

– Жизни? Под этим, я полагаю, ты подразумеваешь свою карьеру?

– Да, Дженсен. Моя карьера, моя работа, она же моя жизнь.

– Твой успех не определяет тебя, и они тоже.

Кейт открывает рот, но затем быстро закрывает его, переводя взгляд с моей руки, лежащей у неё на коленях, на зеркало заднего вида.

– Они здесь.

ГЛАВА 23

КЕЙТ

– Готова?

Я смотрю, как Генри выходит из “Land Rover” и направляется к задней части машины Дженсена, его лицо искажено гневом.

Моя дрожь усиливается.

– Нет.

– Говорить буду я.

Дженсен открывает свою дверцу и начинает выходить, но в последнюю минуту я хватаю его за руку.

– Обещай мне, – я смотрю прямо в его карие глаза, молясь, чтобы я могла доверять ему. – Обещай, что всё будет хорошо.

Поднимая мою руку, он нежно проводит губами по костяшкам пальцев.

– Однажды тебе не нужно будет просить. Ты будешь просто знать.

Позади нас раздается резкое покашливание, и когда Дженсен выходит из машины и закрывает за собой дверь, я остаюсь на пассажирском сиденье, уставившись в окно на то, как Генри хмуро смотрит на него. Его руки уперты в бока, очки сползли до середины носа, а на лице написано превосходство.

Этот взгляд никогда не менялся с того дня, как я родилась.

О, чёрт возьми, нет, только не Дженсеном. Я тянусь к ручке дверцы машины.

– Кейт, мило с твоей стороны присоединиться к нам, – Вайолет стоит в паре футов от мужчин, явно ожидая, когда я выйду из машины.

– У меня нет ключа от дома, поэтому мы ждали вашего возвращения.

– У тебя нет ключа, потому что это не твой дом.

Дженсен прекращает говорить и резко поворачивает голову.

– Что значит ‘не твой дом’? Она ваша кровь.

В ответ она снисходительно поднимает руку.

– Формально, вы вторглись на чужую территорию, но раз уж вы решили подождать нас, давайте зайдем внутрь. Я не веду дискуссий на подъездной дорожке.

Вайолет и Генри бок о бок поднимаются на крыльцо, а затем заходят в дом, мы следуем за ними. Я практически чувствую гнев, исходящий от Дженсена, когда мы входим, и он оглядывается по сторонам.

Здесь нет семейных фотографий, только те, на которых мы получаем ученые степени и достижения. На остальных снимках мои родители встречаются и общаются с известными людьми, занимающими высокие посты.

– Чёрт возьми. Для них это место – святыня, – говорит Дженсен себе под нос.

– Конечно, – касаясь его руки, я веду его в кабинет, где они проводят все свои собрания. – Они не предложат тебе выпить.

Посмеиваясь, он деловито прохаживается по мраморному полу, засунув руки в карманы брюк.

– Учитывая, как твоя мама только что посмотрела на меня, я рад этому.

– Вайолет. Я называю её Вайолет. Не называй её мамой.

– Она не разрешает тебе называть её мамой?

Я толкаю большую дверь красного дерева, ведущую в кабинет.

– Просто мне так больше нравится.

– Дженсен Джонс? – Вайолет садится на один из черных кожаных диванов. – Тебя так зовут, верно?