Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

– Н-ну, тридцать человеко-часов, – то ли испуганно, то ли грустно пискнул Василий и взялся дрожащей рукой за дверную ручку.

– Вот и сиди тридцать, недоделок! Хоть пятьдесят сиди. А мне надо, чтобы через два часа все было готово, – полетело острыми сюрикенами ему в спину. Василий даже пригнулся.

Покорно склонив голову, как заправская японская гейша, он слегка поклонился шефу и засеменил по коридору, на выходе придержав дверь, чтобы та не хлопнула. После нагоняя от Палыча виски просто взрывались от боли.

– Сука, – пробормотал Василий, на всякий случай оглядываясь по сторонам, словно Палыч мог бежать за ним и таки наподдать.

Стало ясно, что придется остаться на работе на всю ночь, и очень хорошо, если завтра к обеду получится закончить. Тридцать человеко-часов – это он, конечно, загнул по привычке, но часов двенадцать посидеть надо.

Перед лифтом Василий усилием воли изобразил бравую походку, подтянулся и в кабину уже не вполз, как бледная моль, а вошел как полагается – орлом. В тусклом зеркале не без удовольствия оглядел себя, провел руками по пышным пшеничным волосам и ладонью зачесал их наверх.

Череда запоев пока не сильно отражалась на внешности Василия, а небритость даже придавала ему некоторую брутальность. И все-таки самой примечательной чертой его облика были глаза – разом синие и серые, полные плескавшихся словно рыбки голубых бликов, словно хранившие в себе какую-то тайну. Такие глаза должны были принадлежать Бодхисаттве – а достались Василию.

Он состроил зеркалу гримасу, не смешную, а выгодно подчеркивающую его, Василия, крупную челюсть.

Хорош.

Тут как раз и двери лифта распахнулись на втором этаже.

Среди роя коллег, снующих вокруг мест силы вроде стола начальницы отдела Виктории Львовны, Василий быстро разглядел две рыжие короткие косички. Совсем как у Пеппи Длинныйчулок. Кристина.

Иногда Василий так и называл ее про себя – Косички.

Сейчас Косички торопливо кивали, стоя перед заваленным бумагами столом Виктории Львовны, местной альфа-самки.

«Какой-то детский сад – эти неаккуратные, торчащие косы», – подумал Василий. Кристина ему не особо нравилась, все время хотелось ее причесать. К тому же девчонка еще и хромала. Рыжая как не знаю что, и шрамы какие-то, пусть и едва заметные. Но как можно отказать себе в удовольствии покурить с влюбленной стажеркой?

Мгновение спустя Кристина обернулась-таки и, следуя его ленивому кивку, радостно вскочила и понеслась навстречу, улыбаясь и нисколько не пытаясь казаться равнодушнее.

Остальные девушки в отделе спецприборов были постарше и поумнее. Они давно Василия раскусили, поняли, что хоть он и красив, но по сути – пустоголовый позер и пьяница, вместо шуток повторяет старые пошловатые анекдоты, жадный и бесконечно зацикленный на себе хмырь. Они игнорировали его, и это Василия втайне очень раздражало.

А вот Кристина втюрилась сразу, и эта нескладная симпатия, которую ей не хватало ума скрывать, была Василию приятна.

– Сегодня в бар?

Кристина, стоя под козырьком здания, с которого дождь сбивал звонкой дробью полурастаявший снег, неумело затянулась сигаретой, и Василий уверился окончательно, что курит она только ради общения с ним.

– Не получится. Палыч оставил работать, – сухо ответил Василий.

Кристину словно кипятком ошпарило.

– Как так?

Она-то уже намечтала, как они с Василием пойдут в бар, как она прижмется к нему на обледенелой дороге, как он подхватит ее и… Поход в бар – это же почти свидание!

– Вот так. Надо вручную прогнать данные, а аппарат запустить этот старый пень не разрешил.

Кристина от любопытства вытянулась вперед, как лисенок.

– Это тот самый волшебный прибор?

Василий усмехнулся.

– Ничего волшебного в нем нет.

– Ну как же! Я такого наслушалась. Непонятно только, почему все делают вид, будто это что-то незначительное.

И тут она заметила, что Василий ее не слушает, а старательно разглядывает что-то в смартфоне.

– Вон Ленка, юристка наша, пишет мне, подкатывает типа. – Он протянул смартфон, показывая сообщения. Кристина глянула на фото – в безвкусном, но зато очень открытом купальнике, где Елена Викторовна, старший юрист, выгибалась в весьма вызывающей позе и старательно делала губы уточкой.

«Ну что за дурак этот Василий, и Ленка эта дура, и я тоже дурра», – пронеслось в голове у Кристины, пока она разглядывала красивое, скульптурное лицо Василия, светлые волнистые волосы, а главное – бездонные глаза. Этот цвет трудно было описать словами, изобразить на холсте тоже не получалось. Кристина извела тонну красок, чтобы повторить этот цвет. И не смогла.

М-да, Васе бы в музее стоять.

– Может, я помогу?

Василий скривился.

– Чем ты поможешь? Там понимать надо. Не те у тебя мозги.

Кристина даже не обиделась.

Тут ведь комбо: ей очень хотелось посмотреть на волшебный аппарат и еще больше хотелось потусить с Васей, а перед завтрашним долгожданным празднованием Масленицы многие коллеги разойдутся домой пораньше. Значит, можно остаться наедине с обоими – и аппаратом, и Василием.

Кристина задрала голову и выдохнула в холодное серое небо сигаретный дым.