Todo negro

Мануэль на самом деле не являлся таким уж ценным свидетелем событий. Прочих выжило более чем достаточно, многие снимали творившееся на телефоны, остались записи с камер наблюдения, да и мексиканские репортёры отреагировали быстро. Вплоть до съёмки с вертолётов. Но старик Альенде стал одним из первых героев интервью с места событий, а интервью эти вышли яркими. Мексиканец мгновенно превратился в популярный мем, покоривший сначала «Реддит», а затем и весь интернет — вплоть до Китая.

Тогда ещё можно было смеяться над ситуацией: никто не знал, как далеко она зайдёт.

— Ну да, я всё видел. — начал мексиканец, неотрывно пялясь на грудь Делайлы. — Как началось, чем кончилось. И тех двоих видел... Агентов юстиции. Да, у них прямо на рожах написано было: наркоманы.

***

Илай Гонсалес и Луис Вильянуэва, агенты Управления по борьбе с наркотиками Министерства юстиции США, любили свою работу всеми фибрами душ, безнадёжно заблудших на извилистых тропинках психонавтики.

Особенно им нравилось работать в Тихуане.

Волшебное место! Вот идёт забор: справа от него — мексиканская Тихуана, а слева уже вполне себе американский Сан-Диего. Последствия понятны. Тут и нелегальная миграция, и трафик наркотиков, само собой — с мексиканской стороны на американскую. Обратно же каждые выходные ломится калифорнийская «золотая молодёжь»: дома бухать можно только с двадцати одного года. А в Мексике и по закону-то с восемнадцати, но документы в барах благословенной Тихуаны всё равно спрашивают редко.

Любовь Гонсалеса и Вильянуэвы к Тихуане зиждилась примерно на том же самом. Здесь никто не мешал доблестным агентам калифорнийского офиса УБН бороться с наркотиками самым верным способом.

Употребляли всё и любыми способами.

«Агентурной работой по ту сторону границы должны заниматься латиносы» — вещал шеф, никогда не подбиравший политкорректные выражения. На характерный насморк, которым Гонсалес с Вильянуэвой постоянно страдали, он тоже плевать хотел.

Работа зашла слишком далеко, как обычно.

Гонсалес проснулся, но не сразу понял это. Сначала показалось, что он — герой фильма про Вторую мировую: потолочный вентилятор его измученный мозг принял сначала за пропеллер самолёта, а затем за свастику. От последнего видения отделаться полностью так и не вышло.

Из туалета доносился голос Вильянуэвы:

— ¡Pendejo! Ты имеешь дело с Министерством юстиции! Я тебе покажу, твою мать!

Учитывая, что обе местные проститутки валялись задницами кверху возле Гонсалеса, на смятой постели — было непонятно, с кем общается коллега. Но это дело обычное. Вильянуэва — человек опытный.

Гонсалес кое-как слез с кровати, натянул трусы. Что трусы женские, явно принадлежащие одной из мексиканок, он обнаружил поздно: когда уже просунул ногу во вторую штанину. Стоило бы по этом поводу что-то предпринять, но агент УБН ничего не предпринял.

Коллегу он обнаружил стоящим на коленях возле унитаза: Вильянуэва увлечённо общался с чем-то или кем-то, сокрытым в фаянсовых глубинах.

— Так не пойдёт, Луис. У нас ответственное задание, от которого зависят национальная безопасность и возрождение рок-музыки. Мы немедленно должны отправляться на встречу с Рамоном. Она назначена на пять часов, и я не уверен: утра или вечера.

— А как мы его узнаем?

— Без паники: известны особые приметы. Он мексиканец.

Вильянуэву это вполне удовлетворило.

Сборы не заняли много времени: через несколько минут агенты вывалились из грязного подъезда на столь же грязную улочку. Солнце светило ярко, с океана дул свежий ветер — это придало Гонсалесу сил. А вот Вильянуэва занервничал, указывая пальцем на пляж.

— Это что?

Гонсалес обернулся и поначалу решил, что его до сих пор не отпустило.

— Может быть, это Рамон?

— Я представлял его иначе.

Было бы разумно предположить, что существо выбралось из океана, однако оно выглядело совершенно сухим. Да и океан, небось, даже в сотне метров от берега ему по колено: то, что стояло сейчас перед наркополицейскими, было выше любого здания в Тихуане. Гонсалес не смог оценить размер точно, даже с прикидкой на десяток метров туда-сюда, но…

— С небоскрёб ростом, сука!

— Но мы же ничего с утра не употребляли…

— Может, он употребил?

— Это Годзилла?

— Дурак, что ли? Это человек.

Да: перед агентами УБН стоял человек, на вид вполне обычный для этой местности: смуглый, с пышными чёрными усами. Он даже был одет — пыльные ботинки, грязные рабочие штаны, майка-алкоголичка с логотипом пива Corona. Только вот ростом со здание на многие десятки этажей. На голове гигант носил шляпу с нелепо широкими полями, как у мексиканского чарро.

— Я знаю, что это! — заверещал Вильянуэва.

Гонсалес сохранял спокойствие.

— Не психуй. Мы сотрудники Министерства юстиции при исполнении служебных обязанностей. Нужно изучить его повадки и вступить в переговоры.

— Нет! Нужно его застрелить, немедленно!

С этими словами Вильянуэва вытащил из-за пазухи «Глок» и принялся палить в гиганта. Только теперь существо обратило на агентов внимание.