Тогда, в Багио

А дальше — поехало. Американский автор Генри Гринс опубликовал сногсшибательное сочинение под заголовком «Новые колдуны Кремля». Он утверждает, что Кремль мобилизовал «восемь тысяч парапсихологов и разослал их в свои посольства и консульства, где они «официально числятся секретарями и переводчиками и тем временем выполняют свою деликатную и экстравагантную миссию».

Далее для придания видимости научной солидности удивительному открытию приводятся высосанные из пальца детали: «Шесть высших школ парапсихологии функционируют в Москве, Киеве, Одессе, Ленинграде, Новосибирске и Алма-Ате. В них обучаются 40 000 студентов. Не все, однако, направляются в дипломатию. Некоторые становятся физиками, врачами и в особенности астрономами».

Почему же астрономами? «Потому, — отвечает с хитрой миной американский «исследователь советской парапсихологии», — что научные власти СССР все больше и больше думают, как бы опередить американских ученых в области установления контактов с внеземными цивилизациями с помощью передачи мыслей на расстояние». В этой связи, заверяет он, парапсихологи, работающие на Байконуре, передают необходимые мысли «космонавтам, замкнутым в капсуле».

«Жулики от пропаганды не смущаются, — писал Юрий Жуков в «Правде», — они следуют совету Геббельса: чем невероятнее и удивительнее ложь, тем больше шансов на то, что люди, не разбирающиеся в политике, на нее клюнут».

* * *

Поединок, разворачивающийся на сцене Дворца конгрессов, — лишь часть той чисто спортивной борьбы, которая идет за кулисами. Матч такого уровня должен показать, чего достигла древняя игра за последние три года.

Это когда-то давно случалось, что «на седьмом ходу чемпион применил новый ход» или «на девятом ходу претендент сошел с проторенных путей».

В наши дни можно прочитать: «На двадцатом ходу черным по теории следует занять ферзем вторую диагональ. Однако ход в партии сильнее».

Вот как! Теория дошла до того, что разложила по полочкам двадцать ходов, чуть не половину партии, лишь в одном, сравнительно редко встречающемся дебюте. Прочитав этот комментарий, я задался целью узнать, а что, собственно, скрывается за словами: «Черным по теории следует…» «Защите Алехина», например, посвящена капитальная монография международного гроссмейстера В. Багирова. Автор всесторонне — и за белых и за черных — рассматривает бесчисленное множество ответвлений дебюта, рекомендуя одни продолжения и критически рассматривая другие. Достаточно внимательно проштудировать книгу, и у тебя не будет проблем? Не без грусти подумал: не потеряли ли шахматы частицу своей привлекательности в наш прагматичный век? Импровизация, во все времена отличавшая славную игру, вдруг отступает, пасует перед начетничеством? Вспомнил двенадцатилетнего Володю Багирова, обращавшего на себя внимание самобытностью шахматного мышления. Уже в те годы ему сулили большое будущее, не случайно его опекал известнейший наш теоретик, заслуженный мастер спорта В. А. Макогонов. Но может быть, содружество с теоретиком, имя которого вошло во многие шахматные учебники, и уводило взрослевшего Багирова из сказочного мира шахматных импровизаций в суровый, прозаичный, расчетливый мир? Не заглох ли в Багирове смелый выдумщик? Ведь были и есть мастера, всем своим творчеством стремившиеся доказать, что в наше время расчетов и подсчетов шахматы — прежде всего вдохновение, импровизация, риск. Вспоминаю международного мастера Рашида Нежметдинова, шахматного волшебника, пожертвовавшего в своей жизни, должно быть, столько фигур, сколько не пожертвовали десять вместе взятых мастеров, но зато и создававшего такие шедевры, которым жить долгие века (благодарно думаю о казанских шахматистах и издателях, увековечивших память Р. Нежметдинова книгой, сразу же превратившейся в библиографическую редкость).

Вот как далеко завела цепочка размышлений на тему: импровизация и прагматизм.

Перебирая звено за звеном, будем постепенно возвращаться назад. Можно сколько угодно вздыхать по поводу чрезмерного вторжения науки «даже в шахматы», той самой науки, которая, взяв власть над миром, решила распространить ее на игры и привлечь их в качестве помощников при конструировании электронно-счетных машин новейших поколений. Но разве будет спорить кто-нибудь, что теория игр открыла нам такие прелести шахмат, которые были неведомы ранее, показала их настоящую глубину и, если так можно сказать, запрограммированность на многие десятилетия вперед: каждому поколению дано находить в шахматах сбои прелести.

Современные юноши знают шахматы несравненно глубже, чем их сверстники полпоколения назад. И даже вносят в эту теорию свои идеи. А иначе нельзя. Помню, с каким осуждением писал экс-чемпион мира об одном довольно известном мастере, взявшем от шахмат все, но не давшем им ничего. Тот мастер был в курсе всех последних шахматных разработок, однако сам не отягощал себя поиском новых путей. Мастером средней руки можно остаться до глубокой старости. Гроссмейстером стать на готовом невозможно. Чемпионом мира — тем более.