Тогда, в Багио

С одной стороны, Корчной. В строгом соответствии с законами того мира, который принял его, он убежден, что данный ему от рождения и развитый кропотливым исследовательским и спортивным трудом талант — достояние, призванное служить ему одному. И помочь приобрести те материальные блага, о которых начинает мечтать, едва ли не выйдя из пеленок любое дитя того мира. Есть такое выражение — «закопать талант». Применительно к Корчному оно приобретает противоположный смысл. Найдя почву и застолбив участок, в котором этот талант, будучи «хорошо закопан», дает обильный долларовый урожай, он не расстается с лопатой. «Это мне, и это мне, и то тоже мне».

Может быть, читатель обратил внимание, как часто, чуть ли не из номера в номер, газета «Бюлитин Тудэй» подчеркивала, напоминала, повторяла, что борьба идет за бо́льшую часть 550 тысяч долларов. Доллар — единственный показатель преуспеяния в том самом мире. С тобой здороваются, тебя приглашают и тебя избирают и в правительственные и в благотворительные учреждения, тебя чтут, признают, описывают в прямой зависимости от того, какие суммы проставляет компьютер в твоей кредитной карточке. «Время — деньги» — поговорка, довольно часто подтверждающая свою правоту. Но деньги — это не только время. Доверие — деньги. Взаимоотношения — деньги. И человек — тоже деньги. Там, где дела, помыслы и слова обращены к одной цели — личному благополучию. О том, сколь возвышает и в кого превращает оно человека, быть может, слишком резко, но довольно точно сказал Альберт Эйнштейн: «…Стремление к личному благополучию достойно свиньи». Между прочим, это из статьи, которая называлась «Почему нужен социализм?».

В свое время крупнейшая итальянская газета поместила фотомонтаж: «Кто как играет в футбол». Показателем служили не привычные критерии — кто за какие команды сколько провел игр, сколько забил голов или отразил пенальти. Рядом с фигурами футболистов были возведены пирамиды из кредитных билетов достоинством в тысячу лир. Даже неграмотный мог составить себе представление о том, кто сколько стоит на футбольном рынке. А это значит — кто как играет.

В канадской газете подсчитали, какой доход принес игрокам всемирно известного клуба один лишь решающий гол в главном матче сезона. (Не эта ли привычка получать наличными за каждый забитый гол была причиной того, что родина хоккея долгие годы делегировала на чемпионаты мира второразрядных игроков, выступавших в роли мальчиков для битья? Прекрасный символ Канады — желтый кленовый лист — видится на майках иных профессионалов распластанной шкуркой Золотого Тельца.)

Одна филиппинская газета к исходу матча подсчитала, что, даже проиграв, Корчной получал за каждый из своих ходов, сделанных в Багио, по 131 доллару 14 центов. Учитесь играть в шахматы!

— Сегодня произошло событие, — пряча улыбку, сказал Пауль Керес однажды в дни международного турнира, — со мной бесплатно поздоровался Фишер.

— Вы иногда скажете, Пауль Петрович! — недоверчиво отозвался гроссмейстер, слишком хорошо знавший повадки американца.

Корчной популярен среди тех, кто пробует изобразить его невинной жертвой социалистических порядков, вынужденной искать прибежище на Западе. Эта «жертва» предпочитает умалчивать о том, что именно тот самый порядок в прямом и первозданном смысле этого слова помог прорасти и развиться его, корчновскому, шахматному таланту. Что его терпеливо, мудро и бесплатно — от самого начала до самого конца — учили играть в шахматы и в знаменитом Ленинградском Дворце пионеров, и на многочисленных сборах, которыми руководили известнейшие шахматисты-педагоги, что ему помогали оттачивать мастерство в бесчисленном множестве турниров, которыми так была насыщена (теперь точнее говорить — перенасыщена) наша шахматная жизнь. Ему давали возможность полнее и ярче выразить свое «я», понять закон, объединяющий советское шахматное сообщество, — через соперничество к товариществу.

Он шел от соперничества к вражде.

Но так уж устроен этот мир: все, что вызывает осуждение у нас, мгновенно превозносится в мире капитала. Разные представления о предназначенности, правах и обязанностях человека, обязанностях перед самим собой и перед обществом (частицу которого он составляет) проявляются и в оценке личности гроссмейстера Корчного.

Какие черты характера возобладали в нем прежде всего?

Алчность. Изворотливость. Ненависть к стране, породившей и воспитавшей его.

Его приглашают на шахматные и политические вечера. Он выбирает те, которые выгодны. Можете ли вы себе представить, чтобы Корчной приехал в гости к горнякам далекого поселка или к школьникам или студентам, прочитал лекцию о шахматах, дал сеанс одновременной игры… и сделал все это бесплатно. Его бы не поняли. Как и он не понял, если бы ему сразу не вручили чек.

У японского новеллиста Кобо Абе есть рассказ «Посланец Нара»: лектора пригласили на встречу со студентами, но задержали на двенадцать лишних минут, не предложив за это дополнительного вознаграждения… У лектора было надолго испорчено настроение… При всем том у него хватило такта промолчать.