Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.(СИ)

- Душно мне! - сиплым басом, вдруг, произнесла Матрена, не переставая крутить свою шайтан-машину.

- Кто это? - спросил Тойво.

- Кто это? - спросил Тынис.

- Так-растак! - добавил Лацис. - Мать-перемать!

- Я хочу ви-деть! - пророкотала женщина. - Я должен ви-деть!

Похоже, что эксперимент постепенно выходил из-под контроля младшего научного сотрудника института Мозга. Он пока еще не вполне осознавал это, но сомнения уже начали рождать страх, а страх - бессилие.

Тойво не мог не отметить, что бедная женщина, вообще-то, не претерпела каких-то изменений: ни щупальца Самозванца ее не коснулись, ни свои щупальца не отросли и прочее. Все оставалось по-прежнему, вот только воля ее, вероятно, оказалась подавлена или вовсе раздавлена чьим-то влиянием извне, да таким сильным, что тело загадочным образом под это влияние подстраивалось.

Пока мутировал только голос, но не ровен час, что-то еще отвалится, а что-то, наоборот, появится. Участие в сомнительном сеансе Тыниса могло оказаться для Матрены роковым.

Что бы мог сделать в таком случае Элиас Леннрот?

"Никогда, сыны земные, никогда в течение жизни,

Не обидьте невиновных, зла не делайте невинным,

Чтоб не видеть вам возмездия в сумрачных жилищах Туони!

Там одним виновным место, там одним порочным ложе:

Под горячими камнями, под пылающим утесом.

И под сотканным покровом из червей и змей подземных".

Строки 16 Руны, пришедшие ему в голову, никак не помогали, а больше ничего не вспоминалось, хоть убей! Кого убить? Несчастную женщину, сделавшуюся голосом из зазеркалья? Тыниса? Полная чепуха.

- Я не дам тебе власти, Вий, - сказал Тойво, внезапно осознав, чьи веки отразились в зеркале. - Не здесь и не сейчас. Ты не увидишь ничего.

Матрена неловко дернулась, как кукла, и проговорила скрипучим голосом:

- Медведь! А чеха твоего убили!

Лацис в изумлении посмотрел на женщину ("лацис" - медведь, по-латышски).

- Кто? - только и спросил он.

- А догадайся! - хмыкнула Матрена и очень неприятно рассмеялась.

- Медведев! - прокричал в дверь чекист.

За дверью послышались шаги, и через мгновение она приоткрылась со словами "слушаю, товарищ Лацис". В образовавшийся проем всунулась голова одного из давешних пьяных чекистов. Вероятно, все же, это он проговорил, а не дверь. На кривую лохматую Матрену, крутящую ручку какой-то штуковины, без признаков жизни Антикайнена на стуле и самого Лациса в положении "к стрельбе готов", он посмотрел так, будто такие виды для их ЧК - самая заурядность.

- Сбегай-ка в больничку, да проведай там Имре, - сказал ему начальник.

- Прямо сейчас? - уточнил Медведев.

- Так точно! - рявкнул Лацис.

"Бляха-муха, вот непруха", - подумал чекист. - "Дождь нальется прямо в ухо!" Но вслух ничего говорить не стал, взялся с места в карьер и помчался сквозь слабеющий ливень к Екатерининской гимназии. Дисциплина превыше всего! А еще всего превыше - маузер в руке товарища Лациса и его необузданный нрав.

Несколько томительных минут тянулось молчание: Тынис увлеченно писал что-то в свою тетрадь под кожаной обложкой, начальник ЧК стрелял глазами, Матрена иногда резко меняла свою позу из кривой в очень кривую, не переставая при этом крутить ручку. Тойво - тот, что не на стуле - хотел вернуться в свое тело, но у него никак не получалось.

- Откройте мне веки, - вдруг сказала женщина унылым стариковским голосом.

Веки, конечно, откроют - мало ли у него поблизости всяких подручных шастает! Но вот тогда всем может прийти конец. Живыми и здоровыми, на кого падал взгляд Вия, еще никому не удавалось остаться (это точно, Гоголь Николай Васильевич подтвердит). Что же случится с самим Тойво - нельзя было даже догадываться.

На счастье дверь снова приоткрылась и проговорила:

- Имре помер. Сверзился с подоконника и дух из него вон.

Это опять, стремительный, как коростель, Медведев вернулся, весь промокший до нитки.

- Как так? - удивился Лацис.

- А вот так! - взвыла Матрена и захохотала басом.

На Медведеве сразу высохла вся одежда. Только штаны снова промокли, поэтому он скорейшим образом ретировался.

- Его твой парнишка убил, тот, чье тело сидит на стуле, - доверительно пророкотала женщина. - Так откроет мне кто-нибудь веки-то?

- Сука, - сказал Лацис. - Уберите этого монстра! Профессор, твою мать!

Тынис почесал химическим карандашом за ухом и вздохнул. Конечно, надо было что-то делать, конечно, надо было заканчивать эксперимент. Но как? И как быть с Тойво?

Сегодняшнее событие, безусловно, было успехом. Душа есть, она даже отделяется от тела, но вот управлять ею и контактировать - не получается. Отталкиваясь от полученных материалов, можно продолжить исследования, учитывая сублимацию всех фактов: гроза, ливень, женщина, не потраченная научными школами, парень, с толикой древней крови, собакой Лацисом можно пренебречь, как не имеющим значение.