Ток-шоу "Семья"

— Итак, отец запил. Но он вовсе не бросил семью на произвол судьбы. Нет. Он работал в такси до тех пор, пока не разбил арендованную машину. Так он попал на кругленькую сумму. Вдобавок ко всем его долгам, прибавился ещё и этот. Затем он пытался поставить киоск перед частным магазином. Киоск сожгли. За что бы он не брался, всё летело к чёрту. Да, он выпивал, но и домой всегда приносил кусок хлеба. Если в кармане звенела мелочь, то он сначала набирал в дом продукты, а уж затем мог позволить себе пропустить рюмочку спиртного.

— Ну, это с его слов так было, — подал недовольный голос Вадим. — Я совсем другое помню.

Ведущий не стал оборачиваться в сторону первого гостя. Вместо этого он неожиданно обратился к младшей сестре:

— А как помните вы события тех лет, Вера? Неужели отец и правда был таким плохим человеком, каким его запомнил ваш брат?

Женщина не ожидала вопроса, поэтому немного растерялась. Лицо по-прежнему было залито слезами, но истерика слегка отступила.

— Я? Мне было девять, поэтому я не знаю.

— Ване Бунину тоже было девять лет. Наверняка вы дружили.

— Мы? Да, кажется дружили. Но я почти ничего не помню.

— В девять лет ребёнок чувствует себя вполне осознанно. Странно, что вы ничего не можете вспомнить о том времени.

Её лицо исказила нервная улыбка, а глаза забегали по бесчувственным к её страданиям лицам людей, молча взиравших на её горе. Понимая, что многого добиться от неё он не сможет, ведущий вновь переключился к Ивану.

— Иван, хотите продолжить?

— Конечно, — ответил мужчина, намереваясь немедленно продолжить рассказ. — После очередной пьянки он сильно разругался с женой. Ушёл из дома, но продолжал подкидывать деньжат. Они этого могут и не знать, если их мать им не говорила. Всякое возможно. Я не знаю почему она не отдала мальчика обратно, ведь у неё на это были все причины. Мужа больше не было, но ребёнок почему-то оставался в их семье. Странно.

— Она думала, что папа вернётся, — встряла Вера, вытирая потными ладонями опухшие веки. — Она просто-напросто боялась его реакции, если бы он вдруг обнаружил его отсутствие. Я это точно знаю. Она так говорила. Я не точно помню все события, но эти слова у меня почему-то отложились в голове.

— Да, видимо так и было, — предположил Иван, благодарно глядя на неё. — В любом случае произошло то, что произошло. Дети остались сами по себе, мать превратилась в алкоголичку, Ваня умер.

— Но как? — не выдержал ведущий.

— Они его заморили голодом.

— Что?

Тут мужчина впервые встал со своего места и указал пальцем на сидевшего через диван от него Вадима.

— Он всё организовал. Сначала затравил мальчика, а потом устроил ему голодную смерть.

Последовавший за его словами эмоциональный взрыв был больше всех предыдущих. Публика в один момент превратилась в одну бушующую стихию, способную снести любого на своём пути. Не выдержала и Вера. Она рухнула с дивана и уже на коленях что есть силы закричала:

— Нет! Нет! Нет!

Кто-то вскочил со своих мест. Под крики толпы в зал выбежал бородатый режиссёр, размахивая огромными руками. Его призывам успокоиться никто не вникал. Пилатов стоял как истукан, испуганно озирая бушевавший вокруг себя ураган страстей. С одной стороны, он был доволен безумной атмосферой шоу, но с другой беспокоился по поводу того, удастся ли ему его завершить. А ведь за кулисами своей очереди ждала ещё одна героиня, которой наверняка было что сказать. Но прежде чем он её позовёт необходимо было всех успокоить.

Иван продолжал властно стоять на глазах у всех, протянув руку в сторону возможного виновника трагедии. Он в точности выполнял все указания отца, оставленные им перед смертью. Это была не просто месть сыну, а суд, уготованный ему самой судьбой. Иван же в свою очередь играл роль прокурора, обвинителя, которому предстояло доказать вину сводного брата. И это ему пока удавалось, по крайней мере до тех пор, пока в студии не появилась она, его адвокат.

Больше Нелли Долматову не мог удержать никто. Она с лёгкостью проскочила мимо двоих здоровенных амбалов, нырнув через приоткрытую дверь, ведущую в студию. Она шла решительной походкой к своему противнику в лице Ивана, под гул разгневанной толпы и истошные крики сестры. Пилатов даже глазом моргнуть не успел, как женщина уже стояла лицом к лицу перед Иваном, с вызовом взирая на него снизу в верх.

Ситуация выходила из-под контроля. Режиссёр неистово пытался утихомирить толпу, не замечая, как в центре студии назревал новый конфликт.

14 глава. Комок, накрытый пледом