Ток (СИ)

- Билл, ты точно в порядке? – снова обратился к нему Том, чувствовавший, что с близнецом явно не всё хорошо.

- Да, сейчас успокоюсь.

- А мне мама снилась.

Он неосознанно попытался отвлечь Билла от размышлений. А ему снова всё показалось таким контрастным. Но покой, исходивший от Тома, действительно успокаивал. Разве что не убаюкивал, спать больше не хотелось.

- А что именно?

- Она рисовала, а я к ней пришёл. Краски уронил, - Билл почувствовал, что близнец улыбается и повернулся на бок лицом к нему. – А краски почему-то не в палитре были, а в ведёрках. Заляпал весь пол, а она ругаться стала.

Он почти не слушал. Нерадужные картины уходили, сменяясь другими видами. В голове замелькали сцены того, о чём говорил Том, и, возможно, они принадлежали именно сознанию брата. Они ведь похоже мыслят. Похоже?

- Краска так странно расплескалась. Её было гораздо меньше, чем я на полу видел, и она всё текла, текла, как будто под наклоном. Ты куда?

Билл поднялся с постели и подошёл к столу.

- Нарисую, - коротко ответил он и зашелестел бумагами.

Время на мобильнике показывало почти шесть утра, шторы снова были не закрыты, и через окно пробивался тусклый пока свет. Билл включил лампу, висящую над столом, и, задумавшись на мгновение, принялся рисовать. Он размашистыми линиями выводил очертания комнаты, обозначил Тома с правой стороны, маму, холст…

Том сначала наблюдал за рукой брата, а потом закрыл глаза. Выдуманный сон пришёлся очень кстати, Билл отвлёкся, а значит, он сейчас успокоится и снова ляжет спать. Стоило думать, что ему обязательно приснится какая-нибудь дрянь, он же восприимчивый. Том не собирался спрашивать, что ему такое привиделось, дураку было понятно, что из-за истории с Ларсом, и содержание, наверняка, соответствующее.

Может, они все спят? В полумраке, в безмолвии дома, разрываемом только скрипом карандаша, действительно можно было подумать, что это всё кому-то из них привиделось, разошлось по сознаниям, и теперь они в ужасной иллюзии, от которой не способны избавиться.

- В цвете сделаешь?

- Не думаю. Просто воспроизвести захотелось.

Если он сегодня это не дорисует, начальный набросок таковым и останется. У них проскальзывали порою страстные приливы, и если они шли в качестве успокоения, то продолжения не имели. Жаль.

Билл бросил рисовать минут через сорок. Том всё это время не спал и уже сомневался, что вообще сможет заснуть. Брат лёг в постель и с умиротворённым видом перекинул руку через его талию, закрывая глаза и, видимо, собираясь заснуть. А Тому не спалось. Он надеялся, что с близнецом веки всё-таки навалятся свинцом и закроются, но ничего подобного не происходило. Только мысли с удвоенной силой в голове роиться стали.

Карандаш больше не скрипел по бумаге, и внутренний монолог звучал вдвое звонче. Том думал о том, что когда-то они не могли проснуться раньше обеда, что учились на вечернем отделении, едва успевая подготовиться по предметам. Наверное, ночь для них была самым продуктивным временем, часам к четырём они ложились и желали бы спать так до вечера. Но приходилось вставать и идти на занятия.

А потом началась работа, и своё расписание пришлось перекраивать. Им нужны были деньги, чтобы отдать взятые кредиты. Родителей приобщать к этому делу было просто глупо, когда они уже нашли место работы, а потому разбирались самостоятельно. Тогда-то и пришла идея не только изменить своё расписание, но провести глобальную реформу по урезанию сна. Они стали работать над тремя мультфильмами одновременно. Уставили жутко, Билл раза два предлагал ему начать существовать нормально и прекратить себя мучить.

Дело не в том, что он слабее или ещё что. Ничего подобного чужому человеку он бы, наверняка, не сказал. А Том ему такое выдать никогда бы не смог, потому что он старше, соответственно должен быть сильнее, выносливее и так далее. Этот устой обозначился давно, Билл однажды даже разговаривал с ним по этому поводу. Но, в принципе, ему никакие признания в собственной усталости не нужны, он и без того обо всём знает без подробных разъяснений.

Они всегда любили поговорить, но Билл тут явно имел превосходство. Он играл в своём роде связующую роль, умел выстраивать мостик, через который к ним могли подбираться люди или же они сами обращаться к кому-то. Билл делал их общение, поддерживал связь с внешним миром. Тому иногда казалось, что без брата он бы добровольно сократил коммуникацию с окружающим миром до минимума. Абсолютно без неё жить нельзя – это аксиома. Но никаких бурных времяпровождений явно не было бы.

Лангбайны стали словно светом в конце туннеля. Они сходились в интересах, у них были общие темы для разговоров, спокойно общались друг с другом, тем самым, получая необходимую часть общения. А потому остальной мир аккуратно вырезался невидимыми ножницами.