Токеа и Белая Роза

Она не отвечала, голова была опущена. Он почувствовал, как судорога пробежала по всему ее телу. На мгновение грудь Эль Золя сдавило от страшного предчувствия, но он тут же успокоил себя: кровь на ней - это его кровь, кровь из раны Эль Золя... Он уходил от огня невидимых врагов, и из каждой хижины, из-за каждого куста почти инстинктивно пробирались к нему его воины. Не успел он достичь края леса, как едва ли не все пауни уже были возле него.

- Это пират, - шепнул он возлюбленной. Он поцеловал ее в губы и осторожно положил на траву.

Затем, встав в середину боевого кольца воинов, издал воинственный клич.

- Вот вам верность бледнолицего вора! - сказал он, указав на пылающие хижины.

Вокруг молодого вождя внезапно воцарилась тишина, нарушаемая лишь горестными возгласами подбегающих воинов. Это были опоздавшие пауни и окони, которые после хмельной трапезы и глубокого сна не сразу могли понять, кто же их враг.

- Где мико? - вопрошали полсотни голосов.

Никто им не ответил, только со стороны берега раздался душераздирающий женский крик. Эль Золь весь обратился в слух. Он уже наметил план боя и отдавал отрывистые приказы.

Один из каманчей, сопровождаемый несколькими пауни и окони, исчез в кустах. А сам Эль Золь с тремя одноплеменниками и десятками пауни стремительно двигался вдоль опушки леса.

У залива они заметили блеск мушкетных стволов; это был, по всей видимости, довольно сильный пикет, охраняющий лодки. На подкрепление ему время от времени отправлялись другие пираты. Между пикетом у залива и основным отрядом, продвигавшимся к хижине мико, было расставлено еще несколько постов на случай поддержки с флангов.

Судя по всему, пират намеревался похитить мико и его приемную дочь. Возможно, это ему и удалось бы, если б не двое каманчей, которые по обычаю своего племени несли охрану у жилища вождя во время его брачной ночи. Однако и они в полной мере насладились гостеприимством хозяев. И хотя их чувства были притуплены действием огненной воды, индейское ухо не могло не уловить крадущихся шагов бледнолицых.

Пират за два года достаточно изучил нравы индейцев, чтобы не затеять заварухи при свете дня, когда каждый из его головорезов мог бы стать удобной мишенью для укрывшихся в траве краснокожих. Он выбрал ночь. К тому же он делал ставку на устрашающий вид загоревшихся хижин.

Двух лучших стрелков он посадил как можно ближе к вигваму совета, дав им одно-единственное задание - уложить молодого вождя, - в нем он чувствовал самого опасного противника. Сам же с отборными молодчиками продвинулся к хижине мико, окружил ее и захватил обоих ее обитателей. Можно предположить, что и такой трезвенник, как мико, на сей раз изменил своей всегдашней умеренности и посему стал легкой добычей. Пирату удалось провернуть свою операцию так быстро и четко, что мико и Роза были окружены и взяты в плен еще до того, как раздался яростный крик Эль Золя.

Пират построил свой отряд в маленькое каре и через большую поляну, поросшую кое-где манграми и миртовыми кустами, двинулся к прибрежному лесу. Шли быстро: индейцы как вымерли. Отряд уже подходил к берегу и был в нескольких шагах от выставленного там пикета. Еще несколько мгновений - и пираты усядутся в лодки, один-другой гребок - и они уже недосягаемы для пуль и стрел индейцев. Преследование на каноэ - пустое дело.

Пират уже собирался окликнуть часовых, как вдруг прямо перед его носом зашевелился кустарник, и он увидел множество полуобнаженных фигур, поистине красных в отблесках зарева.

- Изготовьсь! - скомандовал Лафит своим людям, которые еще продолжали бравый строевой шаг, с некоторым удивлением поглядывая на шевелящиеся кусты. Лафит бросил Розу в объятия одного из матросов, а мико втолкнул в лодку. Старик повалился, как обрубок дерева; глаза убийц смотрели сквозь частокол штыков. При этом никто не проронил ни звука.

Банда начала перестраиваться для нападения. И тут раздался воинственный рев сотен индейцев. Он на мгновение замер, а потом повторился вновь, слившись с пронзительным криком скво и девушек. Этот жуткий хор начал песню смерти, - как бесноватые носились они вокруг пепелищ.

И вдруг с неукротимой яростью индейцы разом кинулись к берегу.

Пират скривился в зловещей ухмылке.

- Выдвинуть резерв! - скомандовал он пикету и вновь замолчал, выжидая, когда обезумевшая толпа окажется на расстоянии девяти шагов и подставит себя под дула мушкетов. Пираты услышали его хриплое: "Огонь!"

И первые ряды нападающих пошатнулись, и пролилась первая кровь. Индейцы смешались и отпрянули, но уже через несколько секунд снова отчаянно бросились на врага. Пираты хладнокровно перекинули мушкеты из одной руки в другую и выхватили пистолеты. Второй залп привел индейцев в полное смятение. Обрыв был усеян телами убитых и раненых. С воем отчаяния оставшиеся в живых скрылись за кромкой берега.

- Марш! - рявкнул Лафит, и пикет двинулся к лодкам.