Токеа и Белая Роза

Вскоре раздались глухие удары индейского барабана и заунывные звуки флейты, голоса, звучащие в унисон, стали сливаться в песнь смерти. Простой и величавый распев нарастал, потом с той же постепенностью снижался и, затихая, замер совсем. Наступила полная тишина. Все будто окаменели. Но спустя время послышался ропот. Он становился все громче. Скво выбирались из круга и окружали пленных, как бы роились вокруг них. Послышались голоса, зовущие к мести, и опять они были подхвачены хором и утонули в диком яростном вое.

- Эль Золь, - глухо произнес мико, - мои братья хотят слышать голос Великого Духа, чтобы он успокоил ожесточенные души их убитых братьев.

Молодой мексиканец ничего не ответил, он рассеянно огляделся вокруг, словно очнувшись от глубокого сна. Наконец сказал:

- Мои братья могут дать волю языкам, чтобы Эль Золь услышал их слова.

Совет начался. Взоры индейцев обратился к поднявшемуся с места окони. Он начал славить отвагу павших, их ловкость на охоте и мудрость в вигваме совета. Он говорил о горе вдов и сирот, о предательстве пирата и закончил речь тем, что простер руку в сторону убитых, которые могут предстать перед Великим Духом и без своих врагов. Второй воин говорил живо и пылко, еще более возбудив снедавшую индейцев жажду мести.

- А что скажет мудрый Тлахтала? - обратился Эль Золь к одному из каманчей, который лежал на одеяле, едва придя в себя после двух сквозных ранений.

- Эль Золь, - ответил воин, - знает законы каманчей.

- Подобает ли каманчам расправляться с вором, привязанным к столбу?

Раненый презрительно мотнул головой.

- А как бы поступили каманчи?

- Они послали бы за худшим из апачей, чтобы он повесил вора на дереве.

- У Эль Золя душа каманчей. Он сделает так, как говорит брат.

Горящие нетерпением взгляды индейцев сошлись на Токеа и Эль Золе. Старик поднялся, но это стоило ему невероятных усилий. Казалось, что ему тяжко вымолвить даже несколько слов. Но он сказал, что хотел. И его немногие слова обжигали, в них клокотала жажда мести. Пираты должны быть приговорены к смерти.

Теперь окони с нетерпением смотрели на молодого мексиканца.

Обычай казнить врагов у могил своих соплеменников или на общем сходе отнюдь не связывается в сознании североамериканских индейцев с варварской жестокостью. Этот обычай был освящен веками и возвышен до ранга самых почитаемых племенных традиций. Иное дело - каманчи. Их обычаи выгодно отличают их от обитателей великих лесов. Давно и прочно осев на плоскогорье Санта-Фе, вкушая все прелести мягкого великолепного климата и соприкасаясь с испанцами, они мало-помалу смягчились нравом и далеко ушли от необузданных родичей.

Молодой вождь смотрел на случай с пленным пиратом иначе, нежели мико. Поэтому стоило только Эль Золю подняться, как воцарилась мертвая тишина.

- Разве не сошлась тропа моих братьев окони с тропой каманчей? глухим голосом начал он. - Разве не хотят они услышать слова каманчи, который, сражаясь за них, получил две смертельные раны, чтобы его братья в родных вигвамах поведали родичам, как чтут их мудрость новые братья?

Его слушали молча, робко и настороженно. Молодой вождь повернулся к раненому воину, из горла которого уже вырывался предсмертный хрип. Но по обычаям племени умирающий должен был всячески скрывать угасание сил.

- Не скажет ли мой брат своим новым братьям, как бы поступили каманчи со своими пленниками?

- Они бы их привязали к столбу, - тяжело дыша проговорил раненый, левую ногу и левую руку, а правые оставили бы свободными. Вернули бы пленным оружие. И шестеро юных воинов поодиночке вступали бы с ними в бой. Если пленный упадет, победитель может лишить его жизни и сжечь его тело. Если же будут повергнуты шестеро краснокожих юношей, пленник становится каманчи.

Эль Золь дал передохнуть говорящему и задал новый вопрос:

- А что делают каманчи с ворами, которые крадут их коней и скот?

- Они зовут худшего из апачей, чтобы он вздернул воров на дереве и отдал на съедение стервятникам, - из последних сил вымолвил воин. Вопросы вождя заставили его продлить мгновения жизни, а ответив на них, он распластал на земле свое уже мертвое тело. Каманчи подняли его и усадили впереди всех убитых.

Хотя до окони дошел далеко не весь смысл слов, сказанных на языке пауни, они все же могли уловить, что их погибшим друзьям и братьям не дают взять в далекий путь скальпы пиратов. Среди старых скво поднялся рокот недовольства. Старухи поднялись со своих мест и начали какой-то странный танец.

- Кровь наших мужей и детей зовет к мести. Воры подняли топор. Пора нам окунуть в крови наши ножи! - возвысился чей-то голос.

Мужчины одобрительно загудели. Старухи вдруг ринулись к обреченному на казнь пирату, вслед за ними побежали девушки, они в свою очередь увлекли за собой юных воинов, и вот уже все скопом в ярости бросились на Лафита.

Лишь пауни и каманчи не поддались дикому порыву, они стояли за спиной своего вождя, сидевшего рядом с Токеа.

- Желают ли мои братья смотреть на кровь врагов? - спросил Эль Золь у своих воинов.