Токей Ито (Художник А. Громов)

– Женщин и детей краснокожие не скальпируют. Если вы им попадетесь, они вас скорее всего прикончат, но того, что с вас снимут скальп, можете не бояться. Кстати, это безболезненная процедура. Ведь кожу сдирают уже с мертвого. А если захотите когда-нибудь взглянуть на скальп, попросите вашего отца показать. Он собирает скальпы и продает за немалые деньги.

Кейт вскочила на ноги.

– Кто вы?

– Моя фамилия Адамс.

Девушка мучительно пыталась подобрать слова.

– Адамс… это неправда, такого не может быть. Мой отец – христианин.

– Отцы-основатели тоже были христианами, но тем не менее зарабатывали на скальпах. Индейцы скальпируют только мужчин ради славы. Мы скальпируем все живое ради денег. Неофициально, но частным образом, по своему усмотрению. Ваш отец ненавидит краснокожих, он говорит, что они убили его мать во время великой резни, учиненной дакота четырнадцать лет тому назад, в тысяча восемьсот шестьдесят втором в Миннесоте. С тех пор он мстит и никак не может утолить жажду мести. Потому-то и платит, когда ему приносят скальпы. Что ж, теперь вы знаете. Кстати, вы не доели гороховый суп. Приятного аппетита.

Адамс вышел из комнаты, предварительно вежливо попрощавшись. В конце концов, эта девица не виновата в том, что она такая дура. Ее неправильно воспитали.

Во дворе раздался новый сигнал строиться. Все вольные всадники и солдаты снова поспешили в форт. Майор Смит хотел выполнить свое первоначальное решение и выступить в поход со всем своим гарнизоном вдогонку похитителям оружия. Однако драгоценное время уже было потеряно. Сначала отряд надолго задержало в форте появление Томаса, Тео и Кейт, которых дакота намеренно не стал преследовать и отпустил на свободу, потом выступление в поход пришлось отложить из-за безрассудно-смелого вмешательства молодого вождя. Адамсу по-прежнему велели вместе с одиннадцатью рядовыми остаться на пограничном посту. О лейтенанте Роуче больше не упоминали. Черт его знает, куда он вообще запропастился. Адамс подозревал, что Роуч прокрался в спальню коменданта и улегся на единственную хоть сколько-нибудь удобную кровать, которая вообще существовала в форте.

Когда отряд под предводительством майора выехал за ворота и исчез за рекой в ложбинах прерии, Адамс сделал обход всего форта. Он расставил часовых возле бойниц палисада и на башне, сменил Джима и приказал Томасу и Тео сварить большой котел супа, разложив костер возле насоса. Дав необходимые распоряжения и все осмотрев, он сам направился к близнецам, которые уже налили воды в котел и принесли щепки для костра.

– Мяса нет? – недовольно спросил Томас, когда подошел Адамс.

– А солонина что, не мясо?

– Мы бы лучше сочных бизоньих ребрышек отведали!

– Бизоньи ребрышки вы уж себе сами добывайте, как только бизоны покажутся. Мы тут уже много месяцев ни одного бизона не видели. Не иначе как строители железной дороги перестреляли все стада бизонов.

Адамс закурил трубочку, наступило долгое молчание. Ни один из троих не хотел заводить разговор о том, что волновало их больше всего, даже больше, чем опасность, угрожавшая форту, который остался с таким малым гарнизоном.

– У тебя теперь хватит денег? – наконец напрямик спросил Томас.

– Нет, – опустил глаза Адамс.

– Выходит, уже поздно и твоему отцу придется уходить с фермы.

– Знаю. Это он вас ко мне послал?

– Нет, мы ушли сами, потому что жить стало не на что. Мы повстречали Красного Лиса, и он сказал, что ты застрял здесь.

– Ах вот, значит, кого вы повстречали. А он где обретается?

– Да везде и нигде. Но сюда он больше не сунется… так он сказал.

– Понимаю.

– У твоего отца точно рассудок помутился. Сказал, если заявятся к нему землемеры, начнет стрелять. Почему ты не вернешься домой, Адам Адамсон?

– К чему это обсуждать?

– Если дакота выстоят, то твой отец сможет сохранить ферму. Они не лишат его земли, ведь он им заплатил.

– Но им не выстоять, а если их изгонят из Черных холмов, то я, может быть, смогу найти там золото. До какого срока надо внести оплату?

– До осени семьдесят процентов. Но цена еще выросла, потому что власти окончательно решили строить железную дорогу Норзерн-Пасифик.

Адамс потушил трубку.

– Я должен раздать патроны.

Он достал большой ключ и направился к старому блокгаузу.

Пока Адамс разговаривал с двумя ковбоями и вольными всадниками у котла, где варился обед, Кейт сидела в одиночестве в кабинете коменданта. Сначала она послушно доела остывший гороховый суп. Потом прислонилась к стене и стала смотреть из окна на двор. Тем временем до нее донеслись какие-то звуки из соседней комнаты, спальни майора. Лейтенант Роуч, по-видимому, лежал на походной койке коменданта, и его осматривал фельдшер. Судя по долетавшим оттуда возмущенным возгласам лейтенанта, лечением он был недоволен.

Однако фельдшера, кажется, не очень-то беспокоила критика, которой подверг его чувствительный пациент. Напротив, он грубовато объяснил, что повязка держится прекрасно, и удалился. При этом он прошел через кабинет коменданта и поздоровался с Кейт.

– Не тревожьтесь, мисс! Через день-другой все заживет.