Токийская головоломка

Внезапно откуда-то послышался приглушенный электронный звук. Фудзитани поднял с пола кожаный портфель, положил его себе на колени и открыл молнию. Звук усилился. Он быстро извлек маленькое устройство, похожее на кредитку, и куда-то нажал. Пищание прекратилось.

– Кажется, что-то произошло. Извините, я отвлекусь на минуту. Здесь есть телефон общего пользования?

– Да, пожалуйста – Канэко пододвинул к нему черный телефон, стоявший на краю стойки. Фудзитани снял трубку и набрал номер, вращая диск. Это был телефон старой модели, какие редко увидишь в последнее время.

– Алло, это Фудзитани, – громко сказал он деловым тоном. Какое-то время он что-то обсуждал.

– О чем мы говорили?.. Ах да, – заговорил Канэко, повернувшись к нам с Митараи. – Поводом для беспокойства это не назовешь, но пару раз я пересекался на первом этаже у лифта с женщиной, которую называют молодой супругой господина Асахия. Она выходила из лифта, а я в него садился.

– Все жильцы знали, что дом принадлежит Кадзюро Асахия?

– Не все. Но они смутно подозревали или скорее тихонько шептались об этом.

– Вот как? Извините, что перебил. Пожалуйста, продолжайте.

– Жена Асахия спускалась на лифте с верхних этажей, но ни в одну из квартир не заходила. Позже я расспрашивал соседей, и оказалось, что и на крышу она вроде как не ездила, и ни в одном из коридоров ее не видели. Непонятно, откуда она спустилась вниз. Такие странности происходили несколько раз, – поделился Канэко.

– Погодите, что?! – крикнул Фудзитани в трубку. – Так и сделайте, пожалуйста. Сейчас скажу номер. Канэко-сан, какой у вас номер телефона?

Канэко спешно достал из выдвижного ящика клочок бумаги и положил его перед Фудзитани. Тот зачитал записанный на ней номер и несколько небрежно повесил трубку. Он едва сдерживался.

– Ужас. Каори попала в аварию прямо перед поместьем. Выезжая на дорогу, не посмотрела по сторонам, резко нажала на газ и столкнулась с самосвалом. Наш журналист Комори, наблюдавший за поместьем из укрытия, сразу же вызвал «Скорую».

Для Митараи это тоже стало полной неожиданностью, поэтому он молчал с перепуганным лицом.

– Говорят, ее уже отвезли в больницу Тигасаки. Насколько я понял, Комори заснял машину и обстоятельства аварии. До приезда «Скорой» Каори, вся в крови, постоянно бормотала нечто несвязное – и, похоже, не на японском языке. Может, то был индонезийский?

– Такако не имеет никакого отношения к событиям в Индонезии, – сказал Митараи. – Думаю, она неспроста так торопилась.

– Куда же она спешила? – спросил я. Прежде чем Митараи успел ответить, заговорил Фудзитани:

– Комори сразу же включил диктофон для интервью и записал бред Каори.

– Вот это он молодец!

– Комори сейчас звонил в редакцию. Я попросил передать ему, чтобы он дал послушать записи и нам.

Не успел Фудзитани договорить, как зазвонил телефонный аппарат, на котором он держал руку. Он сразу же схватил трубку:

– Слушаю… Да, я ждал вашего звонка. Сможете включить прямо сейчас?.. Он рядом. Давайте я передам трубку господину Митараи, и вы поставите ему запись. – С этими словами он протянул трубку Митараи.

– Да. Включайте, пожалуйста.

На обратном конце провода включили кассету. Митараи прислонил трубку к уху, что-то бормоча.

– Это все, – расслышал я, поднеся лицо к трубке.

– Ясно. Большое спасибо, – сказал Митараи удивительно спокойным тоном и вернул трубку Фудзитани.

– Ну что? – спросил тот, кладя трубку на место.

– Это английский.

– Английский?

– «Теперь слышишь?.. Да, слышу, давно уже слышу. Долго… долго… долго… сколько минут, сколько часов, сколько дней я это слышал… и все же не смел… о я несчастный, я трус и ничтожество!.. я не смел… не смел сказать! Мы похоронили ее заживо!»[139]

– Вы о чем?.. – спросил Фудзитани, так и застыв с трубкой в руке. Отхлебнув из чашки, Митараи тоже поднялся.

– Это из «Падения дома Ашеров». Ну что же, идем, Исиока-кун!

– Куда?!

– Под дождь. Нам нужно спасать леди Мэдилейн[140]. Поторопимся же! Такако торопилась так, что на кону оказалась ее жизнь. Возможно, нам уже не успеть, но мы единственные в мире, кто понимает, что она имела в виду.

Подняв воротник куртки, Митараи направился выходу. Дождь совсем разбушевался, заглушая звуки моторов и брызг от шин. Не мешкая ни секунды, Митараи выбежал на улицу. Доставать зонт ему было не с руки. Я кинулся за ним по пятам, Фудзитани тоже последовал за нами, открывая зонт. Воздух наполнили запахи дождя, земли и травы. Сверкнула молния, вдалеке послышался приглушенный гром.

Перед нами простиралось море. Линия горизонта совершенно исчезла за белой пеленой ливня. Очередная вспышка подсветила прямоугольный кусок бетона, черневший на небе.

– Исиока-кун, посмотри, это же гроб! Леди Мэдилейн похоронили живьем! Это же гигантская эпитафия на берегу моря! – прокричал Митараи сквозь дождевую завесу.

Из-за неистового ливня казалось, будто уже наступили сумерки. Или же вечер действительно приближался?..