Токийская головоломка

– Он ничего не собирался нам делать. Просто не хотел, чтобы тетрадь попалась мне на глаза. Ему хотелось уничтожить эти страшные записки и омерзительную мумию. Так что он просто пытался выиграть время. Я ведь тоже не собирался ничего ему делать, мне была нужна лишь тетрадь.

– Выходит, он был плохим стрелком и промахнулся?

– Нет. Он с самого начала целился в мумию. Ему причиняло невыносимый стыд то, что мы не сводили с нее глаз. Он уничтожил ее в такой спешке не потому, что хотел избавиться от улик, а главным образом из-за этого чувства. Стрелок он первоклассный. Если так подумать, то его тело прямо создано для стрельбы из японского лука. Сам он тоже это знает, поэтому наверняка много тренировался с луком в Камакураяме.

– Но почему он испытывал такой стыд? – спросил Фудзитани.

– Причин много. Вторая – это то, что на спине мумии была большая дыра.

– Дыра? – воскликнули мы с Фудзитани.

– Если просунуть в нее руки и ухватиться за кости, то мумией можно было двигать, как огромной куклой чревовещателя, – сказал Митараи, словно говорил о чем-то обыденном.

Я молчал в удивлении, по всему телу бегали мурашки.

– Так вот как была скроена та мумия?! Но зачем?.. – наконец выдавил я, чуть не крича.

– Вероятно, чтобы скрашивать серые будни Кадзюро.

Целую минуту мы снова молчали. Перед глазами вновь все закружилось.

– Словно кукольный театр для детей, – выдохнул Фудзитани.

– Кто же сделал это для Асахия?

– Никто, кроме Такако, не смог бы.

– Такако? Надо же… – пробормотал я.

– Третья причина – собственно «гермафродит» был творением самого Тоты Мисаки. Это лишь догадка, но, возможно, из-за собственных физических особенностей его завораживали необычные тела. Наверняка по той же причине его заинтересовала и наша книга.

– Какова же первая причина? – спросил я.

– О ней мы узнаем отсюда, – Митараи указал на пережившую огонь тетрадь на кольцах. – Некоторые фрагменты в ней явно отсутствуют, а те, что сохранились, расположены в хаотичном порядке. Недостающие части есть у профессора Фуруи, но, к счастью, у нас есть копия брошюры. Исиока-кун, ты не мог бы принести ее? Сейчас я продемонстрирую вам последний фокус.

Я зашел к себе в комнату и достал копию из выдвижного ящика стола. Вернувшись с распечатками, я услышал, как Фудзитани спрашивает Митараи:

– Почему Тота не избавился от столь мучившей его мумии раньше?

– Потому что она нравилась Кадзюро Асахия.

– Вот оно как… – Фудзитани поднял глаза вверх. – Итак, Асахия любил Каори Каваути, а что до Катори… С ним его тоже когда-то связывали интимные отношения.

– Верно. Быть может, и сам Асахия, увидев тело из двух обнаженных трупов, испытал в некотором роде восхищение. Поэтому он взял их на свой самолет и отвез домой в Японию.

– Отвез домой? – недоверчиво спросил я, устроившись на диване. – Так что же, получается…

– Вы быстро все поймете. А кожу с частей, оставшихся после создания человека-химеры, пустили на абажур, композицию и декоративного слоника.

– Декоративного слоника?!

– Он был в той же комнате, где висела мумия.

– Надо же, а я и не заметил… Значит, Асахия сошел с ума.

– Но сделал их не Асахия.

– Как? Не он?

– Рук-то у него не было.

– А-а, ну да…

– Так кто тогда? – спросил Фудзитани.

– Железных доказательств нет, но я думаю, Такако Нобэ.

– Такако Нобэ?! – воскликнули мы в унисон с Фудзитани.

– Женщина?!

– Ну и что с того? Получились-то они неплохо. В комнате, где Тота пытался сжечь тетрадь, стояла большая швейная машинка. А еще в убежище Асахия повсюду были лоскутные изделия и подушки, явно сделанные вручную. Почему бы иногда не использовать вместо ткани человеческую кожу? И статуя гермафродита в вестибюле наверняка ее работа. Ей определенно нравилась идея двуполости.

– Раз так, девушка тоже выжила из ума… – рассудил Фудзитани.

– Вы вправе так считать. Но это примитивизм. Человек, содравший кожу с мертвецов и изготовивший что-нибудь из нее, вовсе не обязательно психически болен. Окажись в этой квартире сейчас два трупа, кто угодно бы задался вопросом, как от них избавиться. Какие есть варианты? Прикрепить к ним груз и сбросить в море? Отвезти далеко в горы и закопать? Но поскольку всем в голову придут эти банальные способы, то дело почти наверняка вскроется. А можно смастерить что-нибудь из кожи, из мяса приготовить сукияки[141], а из костей выточить статуэтки на книжную полку. Чем не выход? Ведь кабинет редкостей в Токийском университете забит такими предметами.

«Ну и ну, – подумал я про себя. – У меня мыслительный процесс идет по-другому».

Митараи разобрал копию на стопки листов и вложил их в несколько мест в тетради. Небрежно передав ее нам, он предложил прочитать записки.

Глава 18

Моя душа летает в потемках, освещаемых бледными искорками.

Я могу сравнить нас с кораблем и парусом. С появлением Катори моя душа наконец заскользила по водным просторам.

Не очень-то я хочу писать об этом, к тому же это очень опасно. Однако меня словно подталкивает какая-то неведомая сила. Катори мне нравится, и он обо мне тоже заботится.