Токийская головоломка

Тело женщины нужно сложить из частей, каждая из которых соответствует определенному созвездию: голова – Овну, поясница – Весам, бедра – Стрельцу, ноги – Водолею.

А заклинание при этом нужно сказать вот какое. Мама объяснила мне иероглифы, так что я наконец-то смог его прочитать. Записываю его, чтобы и сам мог его произнести, когда захочу.

О инфернальная, земная и божественная Бомбо, приди!
Божество, бродящее в ночи, где сходятся все пути.
Враг света, друг и помощник мрака,
Кому по душе песий вой и алая кровь,
Кто крадется средь мертвецов во прахе надгробий,
Жаждущее крови, несущее ужас смертным.
Горго, Мормо, тысячеликая Луна,
Явись, о всемилостивейшая, к нашему жертвеннику.

До чего же оно сложное! Но хоть мне и страшно, я тоже хочу собрать человека и произнести это заклинание. Может, я и впрямь смогу оживить кого-нибудь? Почему-то мне кажется, что у меня получится.

Я спросил маму, под каким созвездием она родилась. «У меня день рождения 30 марта – это созвездие Овна», – ответила она. «Значит, для Азот подойдет твоя голова».  – «Что еще за Азот?» – «Это имя идеальной женщины, которую в “Токийском Зодиаке” хотели сделать из шести убитых женщин».  – «Точно, вспомнила». Мама очень забывчива.

«Да, моя голова подойдет. Если я умру, ты возьмешь ее и сделаешь такую же женщину, как в “Токийском Зодиаке”», – сказала она. «Обязательно», – пообещал я.

В тот момент у меня так сильно билось сердце, что казалось, я потеряю сознание. Я очень люблю маму. Она добрая, красивая и стройная. Представляю, как я разрежу ее тело и объединю с кем-то другим, и у меня перехватывает дыхание.

Не знаю почему. На радость это не похоже. Скорее на приятное чувство где-то глубоко внутри от мысли, что я совершаю нечто запретное.

У меня сердце вырывается из груди, когда я воображаю, как снимаю одежду с маминого мертвого тела и распиливаю его на части. Неужели я дойду до такого? Как же грустно мне тогда будет! И все же есть в этом что-то захватывающее. Какой же я ужасный ребенок, раз думаю о таком!

* * *

Благодаря «Токийскому Зодиаку» я теперь могу читать почти любые книги. И большую часть иероглифов я уже выучил. Мама каждый день поражается, как быстро я учусь. Я и сам себе удивляюсь. Видимо, у меня есть способности к родному языку.

Даже сложные иероглифы меня не останавливают. Книги мне нравятся, и я собираюсь прочитать все, что стоит у меня на полке в комнате.

Встретив в книге новые иероглифы, я сразу же использую их на письме. Сочинять мне нравится почти так же сильно, как и читать. Я непременно стану писателем и когда-нибудь напишу роман еще более захватывающий, еще более жуткий, чем у Кадзуми Исиоки. Хочу, чтобы все меня знали и уважали.

* * *

Сегодня моя мама Каори объявила, что мне исполнилось 18 лет. Я уже совсем взрослый.

Одну за другой я проглатываю книги про загрязнение окружающей среды, химикаты, диоксины и пестициды. Ситуация с водопроводом у нас ужасающая. В период послевоенной оккупации[4] американцы для борьбы с антисанитарией заставили японцев дезинфицировать водопроводную воду хлором. Но его содержание сложно контролировать, и когда он в больших количествах попадает из крана в организм человека, то наносит вред здоровью. В последнее время вода очень грязная, и хлора в ней тоже становится все больше. Что еще страшнее, при его взаимодействии с загрязненной водой образуется канцерогенное вещество тригалометан. Вместе с хлором он в больших количествах оседает в человеческом организме. Поэтому в последнее время много людей болеет раком.

Вода меня завораживает. Я могу долго любоваться на смыв воды в туалете или на то, как вода, уходящая в сливное отверстие ванны, закручивается против часовой стрелки. Потому меня и занимают такие вопросы.

* * *

Я родился и вырос в Камакуре[5]. Единственный сын популярного киноактера Кадзюро Асахия, я до сих пор – сегодня мне исполнился 21 год – рос под крылом у отца, ни в чем не испытывая нужды. Это я могу сказать с уверенностью. Мой отец не только кинозвезда, но и предприниматель: он сдает в аренду многоквартирные дома и офисные здания и занимается ресторанным бизнесом. Многоэтажный дом на берегу мыса Инамурагасаки, примыкающий к государственной автодороге, тоже принадлежит отцу. Это он подарил мне трехкомнатную квартиру с видом на море, расположенную на четвертом этаже. С балкона можно любоваться побережьем Камакуры. По правую же руку виднеются остров Эносима[6] и стоящая в его центре металлическая башня.