Токийские легенды (Tokyo kitanshu)

Однако с прошлого года это имя внезапно начало от нее «сбегать». Сперва такое бывало раз в месяц, потом – все чаще и чаще. И теперь бывало как минимум раз в неделю. Стоило имени Мидзуки Андо «сбежать», как она оставалась в этом мире никем – безымянной женщиной. Хорошо, если под рукой кошелек. Достаточно его вынуть, посмотреть права и вспомнить. Но вдруг кошелек потеряется? Глядишь, тогда и не узнаешь, кто ты и откуда. Разумеется, лишившись на время имени, сама она не пропадет: адрес и номер телефона помнит, сознание не обнулится. Ну и конечно, это совсем не та полная потеря памяти, какую иногда показывают в кино. Но если не можешь вспомнить свое имя, становится крайне неудобно и тревожно. Жизнь без имени – будто некий сон, потерявший след к пробуждению.

Она пошла в ювелирный магазин и купила простенький тонкий браслет из серебра, на котором выгравировала имя. Собственное имя: «Мидзуки Андо (Оосава)». Без адреса и номера телефона. Только имя. Как кличка у кошки или собаки, с иронией подумала она. Выходя из дому, она непременно этот браслет надевала. Когда не можешь вспомнить собственное имя, достаточно вскользь кинуть на него взгляд. И не будет нужды доставать кошелек. Не будут удивляться собеседники.

Мужу говорить об этой своей проблеме она не стала. Узнав, он наверняка отпустит какую-нибудь колкость: «Может, потому, что супружеская жизнь тебе в тягость?» Он такой – любит изречь что-нибудь эдакое. Не со зла – просто обычно он все без разбору тут же препарировал сообразно какой-то логике. Ей самой было сложно судить о вещах на такой манер. К тому же за словом в карман она не лезла и не могла позволить так просто себя переспорить. Поэтому в такие минуты предпочитала молчать.

Что бы он ни сказал, наверняка будет мимо цели, считала она. Супружеская жизнь ей не в тягость, к мужу – хотя порой его заумность и надоедает – претензий, в принципе, нет, родители мужа – люди приятные. У свекра врачебная практика в городке Саката, что в префектуре Ямагата. Милые люди, в общем. Возможно, у них несколько отсталые взгляды на жизнь, но муж – второй сын, поэтому на нем это никак не отразится: по стопам отца ему идти не придется. Сама же она родом из Нагой, поэтому пришлось терпеть зимние холода и сильные ветра Северной Сакаты, но один-два раза в год туда можно было ненадолго съездить. Через два года совместной жизни они с мужем взяли кредит и купили новую квартиру на Синагаве. Мужу сейчас тридцать, трудится в лаборатории фармацевтической компании. Ей – двадцать шесть, работает в салоне «Хонды» в районе Оота. Отвечает на телефонные звонки, а когда приходят клиенты, предлагает присесть на диван и приносит кофе или зеленый чай. Потребуются копии – что-то копирует, хранит документы, следит за списком клиентов в компьютере.

Окончив в Токио женский институт, она по рекомендации дядюшки – одного из руководителей «Хонды» – стала работать в этом салоне. Захватывающей ее работу не назовешь, но должность все равно ответственная к тому же не без стимулов. То есть сама она, конечно, машины не продает, но ответить на любой вопрос сумеет, если рядом не будет свободного менеджера по продажам. Перенимая их манеру обращаться с клиентами, она, естественно, познавала тонкости коммерции, обретала профессиональные навыки. Со временем уже могла увлеченно объяснить тонкости совсем не свойственного минивэнам управления «одиссеем». По памяти могла назвать расход топлива каждой модели. Была неплохим рассказчиком, умела с очаровательной улыбкой рассеять сомнения клиентов. Чувствовала характер человека, могла гибко изменить тактику общения. Несколько раз реально подводила дело к контракту – вот только, к ее немалому сожалению, в последний момент приходилось уступать переговоры специалисту. Прав делать клиенту скидку, определять цену подержанной машины, добавлять опционный сервис у нее, конечно, не было. Даже если она сама фактически проводила переговоры, в конечном итоге появлялся менеджер по продажам и записывал комиссию на свой счет. А ее усилия в лучшем случае компенсировались приглашением на ужин за счет кого-либо из счастливцев.

Иногда она размышляла, насколько больше покупали бы машин и как увеличилась бы выручка их салона в целом, если бы ей доверили продажи. Стоит взяться за дело всерьез – и она сможет работать в два раза лучше, чем едва выпорхнувшие из институтов щеглы. Однако никто ей не сказал: «А в тебе есть коммерческая жилка. Непростительная трата сил и времени – лишь возиться с документами да отвечать на звонки. Как насчет того, чтобы перейти в коммерческий отдел?» В этом – суть системы, именуемой «компанией». Торговля – торговлей, контора – конторой. Единожды сложившиеся рамки служебных обязанностей, за редким исключением, неизменны. К тому же она сама не горела желанием расширять сферу своих обязанностей и амбициозно строить карьеру. Ее вполне устраивало выполнять определенную работу .с девяти до пяти, брать без остатка положенный отпуск и наслаждаться личной жизнью.