Токио не принимает

Возвращаясь из туалета и отряхивая воду с рук, кто-то заметил удивительную вещь… какое-то допотопное мертвое существо, лежащее в углу в куче мусора. Что это такое? Какой-нибудь неизвестный земной родственник лобстера или лангуста с длинным одетым в панцирь телом, разделенным на сегменты и ощетинившимся волосками, толстыми как антенны! Теперь лежит там, бесполезный и бледный, покрытый пылью, обертками от шоколада и окурками. Вот когда видишь такие странные объекты, то и начинаешь понимать, что ты не дома.

Все вместе встают и становятся в очередь для регистрации. Люди задают разные вопросы: «Когда мы прилетим на место?», «Чем вы собираетесь заниматься в Токио?», «Где вы остановитесь?», «Вам понравился город?», «Он ни на что не похож!», «Напомните мне, пожалуйста, откуда вы?».

Утром все шло гладко, и пассажиры собираются подняться на борт. Забавно, они все еще держатся вместе — большая неуклюжая группа, занимающая тринадцать мест в середине зала. Энергичный голос объявляет время начала посадки и сообщает о мерах предосторожности. Небольшой сплоченной группой прибыл экипаж самолета и, беспрепятственно преодолев все преграды, поднялся в кабину. Началась посадка и на другие рейсы, у проходов образовались очереди.

— Прощайте, друзья! — обратился к публике все тот же японец в опрятной почищенной одежде для нового дня, выглядящий меньше ростом и больше походящий на бюрократа, чем ранее. — Не думаю, что мне доведется вновь увидеть кого-то из вас. Я нечасто путешествую — для меня это большая редкость! — и, честно говоря, я не очень общительный человек. Не то чтобы я не любил людей, почувствую себя с ними комфортно только после того, как близко познакомлюсь. Пять, десять лет. Мне трудно заводить друзей! Я говорю все это, потому что не хочу вас обидеть — такая у меня манера, — а теперь мне пора покинуть вас. Поднимайтесь на борт самолета и постарайтесь уснуть еще до начала дня. Да, я сразу же отправлюсь в офис, как только прилечу. Нет времени для всяких развлечении… Позвольте поблагодарить вас за истории. Так много рассказов. Я всех вас запомню… по вашим историям. Они заставляют меня думать о листьях, которые каждую осень убирают муниципальные службы Токио! Впрочем, я начинаю фантазировать… Поверьте, моя жена с удовольствием выслушает истории, даже если мне придется рассказывать их всю ночь! Помню, как тот старик умирал в Париже… Однако время идет… Прощайте.

С этими словами он взял свой чемодан, повернулся спиной и направился к очереди у прохода №5.

Все удивились. Японец вел себя довольно странно. И это положило конец разговорам — что еще можно сказать после таких слов? Кто-то начал собирать вещи, раздался еще один призыв подняться на борт самолета. Пора двигаться. Они встали все вместе, взяли сумки с рюкзаками и выстроились цепочкой вслед за неожиданно покинувшим их японцем.

Вновь проверка паспортов. Машина всасывает в себя каждый посадочный билет, высвечивая на мгновение имя пассажира, и выплевывает бумажку назад. Люди проходят через тоннель, где впервые за долгое время слышат звуки внешнего мира. Хорошо все-таки улетать утром, когда небо такое свежее, а день обещает быть очень насыщенным. Все сложилось не так уж плохо. Будет по крайней мере о чем рассказать друзьям.

Они идут к самолету; ревут двигатели, и пассажиры забирают веши из маленького грузовичка. Японец уже у входа. Стюардессы улыбаются приятней, чем обычно, стараясь компенсировать неудобства, причиненные пассажирам в связи с задержкой рейса. Японец робко кивает.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Доброе утро. 32А? Да — прямо и направо.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Доброе утро. Бизнес-класс, мадам.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

— Доброе утро. 16Д — это сюда. Пожалуйста.

— Доброе утро.

— Доброе утро.