Токсичная кровь

— Это вряд ли, — подумав, ответил Володька. — Отравить принесенные продукты, значит, явно подставиться. Она конкретно попадет под подозрение, и начнут копать уже под нее. А она аккуратна и осторожна, если судить по тому, что камеры ни разу не зафиксировали ее лицо и сам процесс вливания сакситоксина в продукты. Хотя, как говорят в народе, лучше перебдеть, чем недобдеть… Ладно, я тебя понял. Надо придумать какой-нибудь врачебный контроль за принесенными для больных передачами…

Володька взял сотовый, поднялся и, отойдя к окну, куда-то позвонил. Наверное, своим товарищам в Главное следственное управление. Говорил он тихо, поэтому из всего разговора я слышал лишь обрывки фраз:

— Это Коробов… Надо срочно переговорить с врачами… Проверка… Всего, что приносят посетители в палаты к отравившимся молочными продуктами… Да, все, что есть: еда, сок, фрукты, вода… Кто конкретно? Старушка одна… Зовут Гаранина Аделаида Матвеевна… Больница на Верхней Первомайской… Проверять все на наличие… Сакситоксин, да… Аккуратно, чтоб комар носа не подточил… Все, отбой.

Потом мы попили кофейку, и Коробов ушел. Он и правда торопился. В Москве, чтобы не опоздать в нужное место, следует на получасовую дорогу накидывать еще два часа на пробки. Только тогда вы подъедете вовремя. Может быть…

* * *

До трех часов я пробыл в нашей телекомпании. Конечно, в первую очередь зашел к шефу и доложил о результатах своего журналистского расследования, включая свою новую версию касательно Ларисы. Остался он доволен или нет моим докладом, я так и не понял, но уже одно то, что он слушал меня, не перебивая, говорило о заинтересованности шефа, что, несомненно, являлось положительным симптомом.

Выслушав меня, он сказал:

— Даже если отравительница эта Лариса… как доказать, что это именно она? Прямых-то улик против нее, как я полагаю, нет?

— Нет, — ответил я.

— А программу надо заканчивать, — строго заметил шеф.

— Надо, — согласился я.

— А как ты намерен ее закончить?

— Как всегда, эффектно. Но пока еще не знаю как.

— Гм, — хмыкнул шеф. — Это у тебя получается.

На что я промолчал.

— Значит, ты что-нибудь придумаешь, я правильно тебя понимаю? — внимательно посмотрел он на меня.

— Верно, Гаврила Спиридонович, — ответил я. И этот мой ответ был из разряда тех, когда я сначала говорю, а потом думаю…

Потом мы с Игорьком Свешниковым собирали материал на вторую мою программу об отравлении жителей Измайлова. После чего, когда я вышел в коридор, мне повстречалась Катюшка…

Что-то часто в последнее время мы с ней стали сталкиваться. К чему бы это?

— Привет, как ты кстати! — радостно воскликнула она. — Знаешь, я хотела бы тебя попросить…

— Только не это, — шарахнулся я, как черт от ладана, догадываясь, в чем будет заключаться ее просьба.

— Ну, последний раз, — умоляюще произнесла она.

— Последний? — недоверчиво спросил я.

— Да, клянусь, — приложила руку к груди Катюшка. — Передача называется «Чего нельзя простить женщине». Естественно, с точки зрения мужчины. Твое мнение будет просто…

— А точно, что ты будешь терзать меня в последний раз? — не дал я ей договорить.

— Да точно, точно, — подтвердила она.

Мы опять прошли в так называемыймойкабинет, пустой, как обычно. Я сел за свой стол, принял удобную позу и стал ждать, когда новостной оператор Гена установит и настроит камеру, и когда набросает вопросы Катюшка. Наконец все было готово, и Екатерина задала мне первый вопрос, предварив его своим вступительным словом:

— Моя сегодняшняя передача посвящена изменам. Явление это в нашей жизни, увы, частое как среди мужчин, так и среди женщин. Очень часто отношения между мужчиной и женщиной, включая семейные, рушатся именно из-за измен. А можно ли простить измену женщине? Что об этом думают мужчины, как поступают в случае измены? Можно ли вообще простить измену, причем так, чтобы попросту забыть об этом и никогда не вспоминать? И надо ли прощать? И правда ли, что женщины чаще прощают измены, нежели мужчины? На все эти вопросы мы попытаемся ответить в этой передаче…

Катя перевела взгляд на меня, и я услышал ее первый вопрос:

— По имеющейся статистике, мужчины изменяют своим женщинам чаще, чем женщины мужчинам. Тогда почему мужчины не готовы простить измену, хотя изменяют сами? Почему такая несправедливость по отношению к женщинам?

— Я не вижу здесь никакой несправедливости, — твердо заявил я.

— Почему? — не очень дружелюбно спросила Катюшка.

— Потому что измена мужчины и измена женщины — совсем разные вещи.

— Неужели? И в чем это ониразные?

— В том, что несут разное смысловое значение, если хотите. И вызваны различными обстоятельствами, — сказал я.

— Вот как? — в упор посмотрела на меня Катюшка. Похоже, она ожидала от меня иного.