Токсичная Любовь

- Твоя работа, - сказала она. - Мама говорит, что ты больше не работаешь в "Shop-N-Hop", а занимаешься мертвецами. Это правда?

Мое сердцебиение замедлилось, и я вздохнул с облегчением. Она просто имела в виду работу, законную работу с Райкером, которую, как думала моя бывшая, я все еще выполняю.

- О да, дорогая. Да, это правда.

Она сморщила нос.

- Ты отвратителен, папа.

* * *

После того как чек Сэйдж был обналичен, я выписал чек на три тысячи, положил его в конверт с именем Рейчел и отправил домой вместе с девочками. Это заставляло меня гордиться собой, несмотря на то, как я получил деньги. Это должно было произвести впечатление на мою бывшую, признает она это или нет, и это позволило снова почувствовать себя хорошим кормильцем моих детей. И это был совершенно новый год. Теперь было так много финансовых возможностей, по крайней мере на некоторое время. Я даже принял несколько решений. Одно из них состояло в том, чтобы перестать употреблять крепкий алкоголь и придерживаться пива. Второе – положить конец всем этим делам с Сэйдж и Лестером.

До сих пор мне невероятно везло, но эта удача когда-нибудь должна была иссякнуть. Я представил себе лейтенанта Джорджа Галлахана, крадущегося с пистолетом в руке, чтобы найти меня вымазанным в крови от недавнего убийства Лестера, пока мой член глубоко в горле Сэйдж. Не идеальная ситуация. Я сказал себе, что был соучастником этих убийств ради моих детей, и теперь я должен был сделать то, что было правильно для них, на этот раз бросив свои дела с организованной преступностью навсегда и положив конец больным, извращенным отношениям, которые устроили мне экскурсию по хрупким залам моего собственного здравомыслия. Я видел самую темную сторону своих сексуальных желаний, ту сторону, в которой немногие люди могут признаться даже себе, и узнал, насколько развратным я могу стать, когда нет никаких последствий. Я не ожидал, что мне будет легко жить с тем, что я сделал, но положить этому конец было первым шагом в установлении дистанции между моими действиями и мной. Когда-нибудь я смогу сказать, что я больше не тот человек, как делают бывшие заключенные, когда пытаются начать нормальную жизнь. Но, как и тех бывших заключенных, мои преступления будут вечно преследовать меня, возможно, даже больше, потому что я не был пойман или наказан. Вместо этого я был вознагражден, и, что хуже всего, я знал, что сделаю это снова, если представится такая возможность. Сэйдж даже не придется платить мне. Если тела будут теплыми и привлекательными, она уговорит меня трахнуть их, неважно, насколько это было неправильно, неважно, насколько рискованно, неважно, насколько это заставляло меня ненавидеть себя и мечтать только о смерти, крови и страданиях. У меня развился ужасный фетиш на уступчивость недавно умершего. Я должен был полностью отрезать себя от доступа к ним, избегая искушения любой ценой. Внезапно я понял, что должен чувствовать настоящий педофил.

Я обдумывал, как лучше всего отказаться от этой сделки. В какой-то момент я подумал о том, чтобы написать письма Лестеру и Сэйдж, но быстро понял, что это идиотизм. Я мог позвонить Сэйдж и сказать ей, чтобы она передала новости своему кузену (у меня не было номера Лестера – все шло через Сэйдж), закончив свою работу в синдикате и мой больной роман с ней одновременно. Или я мог подождать, пока один из них сообщит мне о следующей работе от Эндрицци или о последнем «подарке» от моей сумасшедшей любовницы. Я постараюсь сделать все просто и не буду оскорблять их или то, что они делают. Я просто объясню, что нашел работу в офисе и не могу позволить себе больше рисковать. Они должны будут понять. Если они этого не сделают, тем хуже для них.

Я все равно бросаю это.

Игра окончена.

* * *

В тот день, когда я встретился с Лестером и Сэйдж, шел сильный снег. Я решил, что лучше всего будет поговорить с ними с глазу на глаз. Лестер дал мне много работы, и я был ему благодарeн. Мне не очень нравился этот кровожадный подонок, но я оценил то, что он сделал для меня. И хотя я был уверен, что мои отношения с Сэйдж должны закончиться, в них была нежность, которая никому из нас не была нужна на ранних стадиях, или, по крайней мере, я чувствовал, что она была. Конечно, мы погрузились в самую черную дегенерацию, но мы также поддерживали друг друга, понимая то, что другие никогда не смогут понять, принимая друг друга, несмотря на наши ужасные, яростные недостатки и перегибы. И в то время как Сэйдж довела меня до увольнения и выявила худшее в моей сексуальности, она также вытащила меня из черствой жизни безнадежности и апатии, пробудив мужчину, которым я был, когда был молод, заставляя меня чувствовать себя веселым, желанным и возбуждающим – тогда моя бывшая заставляла меня чувствовать противоположное этому. Сэйдж вытащила меня из самой глубокой депрессии, в которой я когда-либо была; поэтому она всегда будет занимать особое место в моем сердце, даже если я постараюсь не думать о ней, если смогу. Я чувствовал, что, по крайней мере, она заслужила прощание.