Токсичная Любовь

- Похоже, здесь еще много работы, - сказал он, указывая на неочищенный пол. - Но это нормально. В любом случае, он снова станет грязным.

Я подтянул джинсы.

- Что ты имеешь в виду?

Его улыбка была злобной, дьявольской – ухмылка мальчишки, просверлившего дыру в стене женской раздевалки.

- Увидишь. Вы двое, просто оденьтесь. Мне нужно кое-что принести из машины.

Он вышел, и я застегнул ширинку. Мои голени и туфли были в крови, но в остальном я был относительно чист. Однако Сэйдж была как невеста Дракулы. Каждый дюйм ее тела был покрыт алыми каплями, лицо было таким красным и мокрым, что я едва мог разглядеть его черты. Она продолжала моргать, чтобы кровь не попала ей в глаза, и облизывала губы каждый раз, когда кровь капала ей в рот. Я помог ей подняться, и она втиснулась обратно в джинсы.

- Что он делает? - cпросил я.

Она пожала плечами.

- От него всего можно ожидать.

- Вот этого я и боюсь.

Сэйдж сунула руку в карман пальто и достала пачку "Ньюпорта". Она закурила сигарету и затянулась, с удовольствием вздохнув, когда дым покинул ее легкие.

- Нет ничего лучше, чем покурить после какой-нибудь милой ролевой игры в изнасилование.

- Господи, Сэйдж, тебе обязательно это делать…

Боковая дверь открылась. В дверной проем, спотыкаясь, ввалился мужчина в кляпе, стонущий от боли. Его лицо было в синяках и крови, а руки связаны за спиной. Лестер подошел сзади и пнул его ногой в зад. В руке у него был пистолет.

- О, черт, - прошептал я.

Рядом со мной хихикнула Сэйдж.

- Все, - сказал Лестер, - поздоровайтесь с Домом.

Темноволосый мужчина посмотрел на нас единственным открытым глазом. Другой был опухший и закрытый. Из ноздрей прямо на воротник и вниз по животу текла запекшаяся кровь.

- Привет, Дом, - весело сказала Сэйдж.

Я уставился на него, и сердце мое забилось в конвульсиях. Нет. Пожалуйста, нет. Не дай ему убить этого парня прямо у меня на глазах. Я посмотрел на боковую дверь. Она была наполовину открыта, и нежные хлопья кружились в темноте за ней. Мой фургон был как раз с другой стороны. Смогу ли я войти внутрь и нажать на педаль газа, прежде чем Лестер успеет выстрелить? Ни в коем случае, гений. Кроме того, Лестер стоял между дверью и мной.

- Встань на колени, - сказал он Дому.

Когда мужчина не подчинился, Лестер ударил его пистолетом по затылку, и тот упал на пол. Со связанными за спиной руками Дом не мог выпрямиться, поэтому Лестер поднял его с пола и поставил на колени.

Каким-то образом мне удалось заговорить.

- Что это такое?

Лестер снова одарил меня своей сатанинской улыбкой.

- Это твое официальное посвящение.

Наступила тишина, которая, казалось, длилась вечно.

- Ч-что? - cпросил я.

- Теперь ты еще и заикаешься вдобавок к тому, что чертовски глух. Я сказал, что это твое официальное посвящение! Видишь ли, как я уже сказал тебе тогда у Сэйдж, ты слишком много знаешь. Ты слишком глубоко увяз с нами, понимаешь? Так что теперь, когда ты заговорил о том, чтобы свалить, ну, это заставляет меня волноваться.

Я посмотрел на Сэйдж, надеясь на помощь. Все, что она делала, это смотрела на Дома, закусив нижнюю губу.

- Не было смысла просто убивать тебя, - сказал Лестер, заставляя волосы на моей заднице встать дыбом. - Ты делаешь хорошую работу, и мы хотим продолжать использовать тебя. Но мы должны быть уверены, что ты не откроешь свой большой гребаный рот копам, чтобы выйти из этой сделки.

Я не мог ни моргнуть, ни вздохнуть. Все, что я мог сделать, это встряхнуться.

Лестер указал на дома пистолетом.

- Ну вот, возьмем Домa, он открыл свой поганый рот, так что мы можем сделать с ним только одно, и я думаю, ты знаешь, что.

- Убить его, - сказала Сэйдж так тихо, что я услышал только ее.

- А ты, - сказал Лестер, указывая на меня, - вот ты и убьешь его.

ГЛАВА 16

Когда мне было шесть лет, я обделался на перемене.

Это случилось прямо там, на школьной площадке. Все остальные первоклассники тоже были там, они бегали и играли под теплым солнцем поздней весны. Конечно, я знал, что мне придется нагадить. Но это была перемена. Я не хотел тратить время на то, чтобы попросить у миссис Каммингс пропуск в туалет, вернуться в здание, пройти весь коридор, черт возьми, а потом снова выйти наружу. К черту все это. На это уйдет половина перемены! Так что вместо того, чтобы отпроситься в туалет, я решил подождать до начала урока, выпуская крошечные пуки, чтобы немного ослабить давление.

Но потом я просто сел на вертушку, одно из тех больших стальных колес с хромированным пауком в центре, за которого дети держались, пока крутились. Я думаю, что к концу 90-х эти штуки пошли по пути газонных дротиков, родители решили, что они слишком опасны, и запретили их на игровых площадках, чтобы заменить отстойным, мягким оборудованием для своих хромых, хрупких детей. Но в конце 70-х и начале 80-х эта карусель была королевой среди каруселей, и даже несмотря на то, что меня ужасно укачивало, я должен был прокатиться на ней по крайней мере один несколько оборотов.