Токсичная невестка

Роз Михална не кусалась, но на часы посматривала. Она ждала, когда уже к чертям собачьим закончится рабочий день, и Лидка уйдет наконец-то домой. Чтобы смягчить свое раздражение, хитрая Роз Михална смотрела на нее слегка прищурившись, как в подзорную трубу, но только с обратной стороны, чтобы подзорная труба не увеличивала, а наоборот, уменьшала Лидушку. Маленькая Лидок что-то говорила, взмахивая ручками, а Роз Михална методично, аккуратно, мелко резала на деревянной доске кинзу, петрушку и укроп. Закончив с зеленью, Роза убегала от маленькой далекой Лидочки под каким-нибудь веселым предлогом, который у нее всегда в кармане: «Прости, детка, у меня там ванна перельется» или «Минутку, детка, мне срочно нужно позвонить, а то потом забуду»…

Простите, девушки, если кому-то сейчас стало плохо… Да мне самой противно! Боже мой, зачем же я так мелочусь? Зачем перебираю интимные подробности? Теперь все свекрови скажут, что я такая же злопамятная, как все противные невестки. И плов унюхала за тысячу километров, и черную сорочку засекла… Ту самую, до пола, с кружевами на груди, которую Роз Михална вручила Лидушке.

Да, сдаюсь, я плохая. И потому призываю всех вас тоже сдаться. Дорогие невестки и свекрови, давайте не будем делиться на плохих и хороших. Мы все примерно одинаковые, мы все один и тот же материал. Конечно же, у нас, у женщин, есть различия. Одни английский учили в школе, а другие немецкий. У одних грудь большая, а у других бедра широкие. Кому-то один раз достаточно объяснить, а другим нужно три повтора. Но если собрать всех невесток и всех свекровей нашего городка на площадь перед новой церковью, потом залезть на колокольню пятьдесят три метра высотой и посмотреть на них оттуда с высоты – все окажутся одинаковыми, юбка на ножках, конструктивно одна женщина от другой ничем не отличается. И это значит, что в отношениях «свекровь – невестка» на личные особенные качества надеяться не стоит. Культура, воспитание, такт, юмор – это хорошо, но нестабильно, это как червонцы золотые, всегда в цене, но не у каждого они есть. Поэтому нам остается один-единственный выход, скучный, но надежный – соблюдать законы.

Сейчас я вам попробую сформулировать самый главный семейный закон. Его обязательно нужно запомнить. Закон семейного счастья номер один —

Не надо вешать свои бусики на чужую шею!

Зимнее пальтишко, или Мечтайте о высоком.

В жизни очень важно правильно составить расписание. Пока ты молодая и красивая – занимайся любовью, не бухгалтерией, когда будешь противной старухой, тогда садись, подсчитывай деньжонки.

Мы иногда сворачивали в гости к Левушке с Лидушкой, в ту самую квартиру, Танькину, где они жили, временно. Простите, у меня осталась глупая привычка постоянно это уточнять.

– Брат! Брат приехал! – Лидок звенела в тесной как пенал прихожей, открывая нам дверь. – Левушка аж весь изволновался! «Что-то брат не позвонил, вдруг не приедет?» Брата ждет как маленький!

В этой квартирке, Танькиной, еще некоторое время сохранялась энергетика Розы, постепенно испаряясь, как духи. Незаметно пропало ее английское фото, то, где она вместе с мужем стояла на фоне Биг Бена, и фотографии собак Роз Михална тоже перевезла к себе на Белую дачку. Старую кухню сменили на что-то глянцевое, заблестела металликом новая техника, большие окна затемнили высокие подставки для цветочных горшков, там росло что-то зеленое, мрачное, длинное. И запах дерева, который сохранялся в квартире с тех пор, как Папочка любезный делал там своими ручками столярные работы, забили сладкие ароматы косметики и бытовой химии.

Лидок обычно хлопотала на кухне, а я первым делом убегала купаться. В то время мы жили, кажется, еще в студенческой общаге, у нас не было ванны, в нашей комнате был маленький душ, поэтому я как кочевница спешила отмыться, погружалась в теплую пенку и балдела, мне ужасно нравился этот магазинный запах в Лидушкиной ванной, как в парфюмерном отделе.

Лидок обожала пеномоющие средства, она любила чистить, стирать, отмывать, выводить пятна. Она пыталась и меня кое-чему научить, объясняла, как отмыть пригоревшую кастрюльку. «Наливаешь белизну… Ставишь на огонь…» – дальше я не запомнила.

Когда Лидок рассказывала, как она героически отмывала старую чугунную ванну, каким-то чудо-средством ее намазала, скребла, скребла, я зевала, извинялась и зевала. Я и сейчас усну, если вы мне начнете рассказывать, как вывести пятно с ковра. Ничего не могу с собой поделать, «химия в быту» – не моя тема. Я не знаю, как отчистить пригоревшую кастрюльку и знать не хочу. У меня фобия, я боюсь женщин с пылесосом, со шваброй, с чудо-тряпками, я всегда от них шарахалась, как наша Молли от веника.