Токсичные тени

Женщина подтянулась по стене, в её спине зияли три кровавые дыры. Она повернулась и уставилась на нападавшего ядовитыми глазами. Она зарычала, щёлкнула челюстями и выплюнула сгустки крови и мокроты. Её глаза нашли Лу и остановились на нём с этой порочной, кипящей ненавистью.

А потом Руби Сью выстрелила ей в голову.

Она медленно сползла по стене, как капля дождя по окну, оставив за собой пятно крови. Но ни на мгновение её маниакальные глаза не отрывались от глаз Лу. Даже после смерти, лишённой добычи, как у какой-нибудь болезненной человеческой львицы, у неё оставался этот постоянный и холодный аппетит.

Руби Сью посмотрела на неё сверху вниз, перешагнув через безрукое тело солдата.

- Что ж, - очень небрежно сказала она, - можно идти.

Лу сидел на заднице, укушенный, в царапинах, в синяках и в крови. Сквозь маску из крови и желчи он начал смеяться. На самом деле, он начал безумно кудахтать, как будто это была самая смешная вещь, о которой он когда-либо слышал.

Руби Сью взяла его за руку и помогла подняться на ноги.

- Так ты окончательно спятил с ума, а? - сказала она. - Ну, чёрт возьми, пора, чувак.

Никто не удосужился спросить её, что она там делает и не заразилась ли она? К этому моменту это было в значительной степени данностью: кроме Лизы, среди них не было больше девственниц.

У всех это было.

Все они вкусили зубы бешеных и несли в себе тёмную тайну Кат-Ривер.

Джонни снова лидировал.

Лу был арьергардом.

Руби Сью помогала Лизе.

Ни одна группа солдат не участвовала в худших боевых действиях, чем они, пробираясь через столько крови, внутренностей и безумия. И даже если бы по какому-то сумасшедшему, невозможному стечению обстоятельств одному или нескольким удалось выжить, они уже никогда не были бы прежними, никогда не были бы целыми, никогда не были бы людьми как таковыми.

Теперь они двигались ниже, почти пригнувшись.

Коридор был настолько густым от дыма, что это было похоже на попытку вдохнуть из выхлопной трубы "Buick".

- Дверь должна быть впереди, - сказал им Джонни, ведя их вперёд.

Он внезапно остановился, услышав пронзительное гоготание.

Это напомнило ему пальцы с длинными ногтями, которыми провели по доске. Даже отдалённо не человек. В дверном проёме присела пожилая женщина в потрёпанном, окровавленном халате. Она уронила то, что грызла, - человеческую руку.

Её голос был влажным и булькающим, как лёгкие жертвы аммиака:

- Как насчёт поцелуя, красавчик?

Затем голос превратился в шипение, подобное кислоте, растворяющей плоть.

Она выпрямилась и подошла к нему, с её губ брызнула слюна.

Её руки были почти у его горла, когда он нажал на курок автомата, взятого у мёртвого солдата. Её тело дёрнулось, когда залп из трёх пуль пробил его. Её глаза остекленели, стали влажными и блестящими, полупрозрачными, как глянцевая эмаль. Она отступила назад, ощупывая свои раны.

Джонни выстрелил ей в лицо, и она рухнула на пол, дрожа и хлопая руками по бокам. Кровавый гной и грязь брызнули с её губ, и она замерла.

На её место пришла другая женщина.

На ней была деловая юбка с разрезом на бедре и высокие каблуки, но не более того. Река пенистой слюны хлынула из её рта и окрасила её трясущиеся груди, как масло из бутылочки. Она открыла рот и испустила на них стон мучения. Её язык скользнул по губам, и она выплюнула комок слизи в лицо Джонни.

Он поднял свой девятимиллиметровый.

Руки на коленях, она раскачивалась из стороны в сторону, как ребёнок, готовящийся попасть по мячу. Из-под её юбки вытекла струйка мочи с кислым запахом и пролилась дождём на пол. Её плоть блестела от чумных выделений, испуская резкий, едкий туман.

Но она не пыталась атаковать.

Джонни всадил в неё четыре патрона.

Первый прошёл между её ног, полностью исчезнув. Следующий попал ей в бедро, остальные в живот. Она крутилась, истекая кровью, и кричала, как женщина в комнате с мягкими стенами.

Он выстрелил ей в грудную клетку, превратив одну грудь в обвисший мешок с мясом.

Она повернулась и вцепилась в воздух, залаяла в потолок, безумно вращая глазами, словно это шарики на рулеточном столе. Непрерывный поток чего-то чёрного и сочащегося лился из её ран. Сырая желчь человеческого зла. То, что текло в венах растлителей малолетних, насильников и массовых убийц. Она вся тряслась, как мокрая, вонючая собака, потом рухнула кучей, по ней пробежали судороги.

Затем выжившие снова двинулись, и они могли слышать стрельбу ещё больше и гораздо ближе. Теперь не только стрелковое оружие, но и крупнокалиберные пулемёты. Что-то походило на вертолёты, жужжащие над зданием, как будто у них была миссия по охоте на ос.

Вот и дверь.

Она была заперта. Джонни всадил в неё несколько пуль и распахнул.

Он шёл первым, за ним следовали Руби Сью и Лиза. Лу шёл последним.

Только он так и не вошёл.