Толеран

Эрни Прачетт сержант 2-ого специального полка “Феникс”, шёл по разрушенной почти до основания улице мёртвого города. Он насвистывал однажды услышанный по радио и крепко прилипший весёлый мотивчик. И при этом умудрялся жевать пластинку жевательной резинки “Знамя Победы”, выпущенной и распространённой в войсках специально к дню Победы 15 декабря 1946 года. И вот уж целый год прошёл, а её всё ещё выпускают – удачная оказалась жевательная пластинка. Вот и Эрни она очень нравилась. Он жевал её, даже несмотря на то, что специальный устав его рода войск, созданный весной 47-ого, строго запрещал жевать жевательную резинку, находясь в поисковой группе, во время патрулирования ещё не очищенных кварталов. А всё из-за этого глупого скафандра. Из-за жевания резинки смотровое стекло быстро запотевало, что снижало видимость. Но Эрни придумал, как нужно жевать резинку, что бы стекло не сильно запотевало – просто нужно держать рот закрытым, вот и всё. Но сегодня ему хотелось ещё и свистеть и потому стекло его шлема запотело. Так что, когда, жутко хрипя, из развалин вылезло существо, некогда бывшее человеком, он увидел его слишком поздно. И даже перепугался не на шутку. Но ему повезло. Существо еле двигалось, и было на последнем издыхании. Оно волочило огромные узловатые ноги и тянуло вперёд распухшие руки, с которых отваливались кусочки плоти, и капала какая-то белесая жидкость. Эрни поёжился и поднял огнемет, направляя раструб на существо. Он вжал курок и безобразная, давно не человеческая морда существа исказилась в диком вопле. Напарник Эрни присоединился и в две струи пламени они быстро сожгли существо, поражённое не только радиацией, но и смертоносными вирусами бактериологического оружия. И зачем нужно было распылять тут ещё и вирусы? Нет, Эрни не понимал своих генералов. Ядерного удара было вполне достаточно. Вот в Японии не стали же применять вирусы? Не стали. А здесь, какого чёрта нужно было это делать? Наверное, британцы его бы поддержали, но, увы, вследствие трагической случайности, вирусы разнесло на многие сотни миль и ныне британцы в природе почти не встречаются. Только немножко, в Африке.

Эрни перестал свистеть и ждал, пока стекло шлема станет прозрачным. В это время Барри – его напарник подошёл к обугленному телу. Наклонился и стал ковыряться в этом огарке. Эрни назвал напарника извращенцем чёртовым и подошёл ближе.

-Эрни, - раздалось в наушнике радио-связи, - ты смотри.

-О, - ответил Эрни, глядя на прокопчённый нагрудный знак трупа и едва не проглотив микрофон, - эсэсовец!

-Добрый улов! – Рассмеялся Барри.

-Ладно, отойди подальше: надо дожечь этого сукина сына.

-О’кей Эрни. Дожжем его.

Вновь две струи пламени коснулись мертвеца. За несколько минут они сожгли его до основания и, потушив огнемёты, приступили к обработке антивирусным спрэем, близлежащих домов. Первым, держа в одной руке распылитель, а в другой по пистолету, обработали дом, из которого вышло существо. Там, на втором этаже было обнаружено распухшее зеленоватое тело, возможно, женщины. Её сожгли и вернулись к обработке поверхности спрэем. Эрни в процессе непрерывно поминал своих чёртовых генералов (конечно мысленно), из-за которых антивирус приходилось распылять таким вот образом. Новое бактериологическое оружие оказалось на редкость эффективно – вирус выживал даже в радиоактивном материале и успешно пережидал любые неблагоприятные условия в любых тёмных уголках. Распыление спрэя с воздуха уничтожило большую часть вируса, но внутри помещений в закоулках, везде, где имелась хоть какая-то крыша, вирус по-прежнему жил. Слишком он был устойчив, а спрэй слишком быстро погибал в радиоактивной среде. Оставшиеся очаги вируса можно было убрать только вручную.

Так они и работали. Медленно, осторожно, рутинно.

Пока не вошли в следующее, более-менее уцелевшее здание. К сожалению, радиация в купе с вирусами, здесь работала совсем не так как в Японии. Кроме кошмарных живых трупов, она стала порождать и кое-что иное: Существ, как их называли, потому что одно Существо мало и редко походило на другое.

Барри шёл первым, и это спасло жизнь Эрни. Они проникли в здание через огромную дыру на месте бывшего главного входа. Тут, даже несколько ступеней крыльца сохранилось. Впрочем, не так уж и много – поработавший здесь взрыв снёс почти всю стену. Удивительно, что только стену. Кое-где взрывная волна сравняла с землёй целые кварталы. Особенно в эпицентре. Там ничего не осталось, кроме огромных куч щебня и искорёженных металлоконструкций. Ничего живого в эпицентре не осталось тем более. Если здесь жизнь губили радиоактивное излучение и вирус, то там плоть попросту испарялась.