Толеран

Зато старые добрые линкоры и эсминцы, без всяких новых штучек шли на дно организованно и в большом количестве. Тогда Эрни тоже жевал жевательную пластинку и прикусил себе губу – от радости. Орудия его высоты, в несколько залпов, разнесли в металлическую стружку почти треть всех фашистских посудин прикрывавших транспорты. Правда, этот успех был последним ощутимым успехом на занятой ими позиции. Первый транспорт подошёл к пристани, корма его распахнулась двумя гигантскими створками, металлический мост упал на пристань, соединив её с трюмом корабля, и Эрни обнаружил, что его командир мёртв. А ведь какой крутой мужик был: стоял во весь рост, командовал расчётами, всё в бинокль смотрел. И плевать ему было, что иногда рядом посвистывают пули, а то и снаряды. Прямо в тяжёлую пушку, накрытую маскировочной сетью, угодил снаряд. Людей и запчасти орудия раскидало по всей высоте, а он и ухом не повёл – стоит, командует. Шальная пуля нашла его. Командир мужественно сражался и так же мужественно погиб, а Эрни понял, что на высоте нет ни одного офицера старше его самого. Он и принял командование. Начавший разгружаться транспорт он выбрал своей главной целью. Орудия сказали своё веское слово и непрошибаемый транспорт, своим раскрытым трюмом наглотался снарядов по самые гланды. Его изнутри просто разнесло. Яркий взрыв был, а громкий! Кошмар просто. И спустя минуту, над их головами стал разноситься кошмарный вой. Новобранцы, с Юнкерсами ещё не сталкивавшиеся, мгновенно поддались панике. Два орудия были брошены, а желторотые калифорнийцы считавшиеся их расчётами, задали стрекача. Эрни и ветераны боевых столкновений с немцами ещё по Африке, сохранили спокойствие и крепость боевого духа. Они смогли тепло встретить Юнкерсы. Зенитки заработали так, что раскалились стволы и с десяток бомбардировщиков крепко поцеловались с землёй, а один так удачно напоролся на снаряд зенитного орудия, что его разорвало в мелкие куски прямо в воздухе. Только это им совсем не помогло – их было много, а сбить их было чрезвычайно трудно. Проклятые Юнкерсы удивительно живучи и при этом, просто дьявольски точны. Они стали сущим наказанием сейчас, а ведь всего пару лет назад бравые американские лётчики десятками сбивали эти небольшие прочные самолёты. Увы, господство в небе потеряно уже год назад. Если в 42-43, Спитфайры успешно разделывались с немецкими Мессершмитами, неся минимальные потери, то уже в 44-ом, Мессеры стали успешно разделываться со Спитфайрами. Фашисты и свои истребители нарядили в эту треклятую броню. Мессеры не стали быстрее или маневреннее, но сбить их теперь стало чрезвычайно сложно. Что бы Мессер сгорел, его теперь требовалось превратить в частое решето или отстрелить к чёртовой матери крылья. Но пилот при этом часто оставался в живых и вскоре возвращался в строй. А вот сбитые Спиты, своих опытных лётчиков зачастую теряли, а юнцы, заменяющие погибших, воевали с новыми Мессерами ещё хуже…

Когда высоту буквально засыпали бомбами и снарядами корабельных орудий, Эрни остался всего с одной действующей пушкой и полусотней солдат. Высота 30 – мощнейшая артиллерийская позиция на пути сил вторжения, была потеряна. Пока их перемалывали огнём с кораблей и бомбардировщики, десант на берег сгрузили уже два корабля. Эрни лично навёл последнюю пушку и скомандовал: огонь. А после, убедившись в том, что снаряд попал точно в угловатую башню Тигра, скомандовал отход, больше похожий на поспешное бегство. И самое поганое, что Тигр этот, получив бронебойным в лоб, подпрыгнул на месте, но остался цел. Неизвестно что стало с танкистами, но машина явно осталась неповреждённой. Проклятый Тигр сам по себе был дьявольски мощным оружием, а с этой новой бронёй…

Эрни выплюнул жвачку и распечатал новую пластинку. С удовольствием зажевал её. На этот раз попалась с апельсиновым вкусом. Эрни стал мурлыкать какую-то песенку, всё также мерно двигая челюстями. Барри это почему-то всегда раздражало.

-Ты или жуй или свисти! – Раздражённо ворчал Барри, каждый раз. Но сегодня он промолчал. Эрни подождал немного, и не услышав ворчания Барри, благодарно кивнул своему товарищу, задремавшему в метре от него у второго пролома в стене чердака.

Барри опустил голову прямо на пол, вывозив щеку в каменной крошке и извёстке. Его винтовка лежала рядышком, заряженная и готовая к бою.

-Барри, - тихо прошептал Эрни, напряжённо приникнув к прицелу, - фрицы. По 5-ой двигаются. Видишь? – Барри промолчал и даже не поднял головы. – Устал Барри? Ничего, ты отдохни. Я сам сейчас их припугну. Ты главное отдохни, а потом мы их всех…

Речь Эрни сошла на шёпот, стала неразборчивой и стихла. Он замер, прекратив даже жевать. Палец ласково гладил курок. Плавно нажал на него и винтовка, громыхнув, чуть подпрыгнула.

-Да! – Лучась довольством, воскликнул Эрни, когда пуля вошла точно в висок фрица и он, безвольной куклой упал, среди обгоревших остовов машин и битого кирпича. – Есть один! Давай Барри, присоединяйся. Давай кто больше?

Барри лежал в том же положении и смотрел остекленевшими глазами на своего напарника.