Толеран

А в это время его брат Рихард, прославился небывалой храбростью и доблестью на фронтах Северной Америки и Европы. Его младший брат уже награждён Железным Крестом с дубовыми листьями и мечами, командует бронетанковой дивизией, и был представлен лично фюреру! А Фриц в это время медленно гниёт в ледяных пещерах Антарктиды и иногда оттаивает у горячих источников, да ковыряется в древних трухлявых развалинах. Ну и что, что они, эти развалины, останки могучей цивилизации? Он и сам себя уже чувствует одним из тех замшелых камней, что в изобилии разбросаны по руинам.

Фриц тяжко вздохнул. Выпил ещё рюмку и решил, что надо сходить к источникам. Зачем он понятия не имел – просто захотелось. К сожалению, Фриц пил слишком долго и слишком часто. У порога он остановился, неожиданно резко выпрямился и, схватившись за грудь двумя руками, покачнулся, пытаясь устоять на ногах. Лицо оберштурмфурера быстро наливалось краской, глаза раскрывались всё шире и спустя несколько секунд он повалился навзничь.

Его нашли через несколько часов. Сердце немецкого офицера, к тому моменту, уже давно не билось.

-Прочь. – Резко сказал генерал Тагава, солдатам только что уложившим на оцинкованный стол окровавленное тело. Солдаты подчинились мгновенно, ни секунды не мешкая. Спустя минуту тяжёлая металлическая дверь бункера с лязгом закрылась.

-Действуйте. – Этот приказ относился к двум старым сморщенным старикам в белых халатах поверх генеральских мундиров. Оба коротко поклонились Тагаве и подошли к столу готовя угрожающего вида инструменты – судя по всему, медицинские.

Генерал отступил от стола, бросив всего один короткий взгляд на тело немецкого солдата. Бледное волевое лицо истинного арийца, начавшее синеть и покрываться трупными пятнами. Порванная осколком шея солдата довольно прозрачно намекала на причину его смерти.

Генерал неожиданно вновь шагнул к столу и старые генералы в халатах, без приказа, отошли немного назад, что бы Тагава мог видеть труп полностью. Они предполагали, что собирается сделать их командир. Оба достаточно воевали и видели немало трупов, что бы не одобрить поступок генерала.

Тагава с полминуты изучал взглядом тело немца, а потом выпрямился и медленно склонился, в глубоком поклоне отдавая заслуженные почести мёртвому воину. Скрюченные пальцы, кем-то сломанные, когда из рук окоченевшего мертвеца вырывали крепко сжимаемое им оружие. Кровь, растёкшаяся весьма своеобразно по его запылённому мундиру. Кое-какие мелкие детали – всё говорило о том, что этот солдат дрался, пока не умер. Он продолжал сражение, даже получив смертельную рану – хороший воин.

Очень жаль, что он родился не японцем. Судьба не пожалела парня и он родился представителем низшей расы, одной из низших – немецкой. Жаль…, такой сильный воин должен был бы родиться японцем, ведь дух его был духом японца!

Генерал вновь отступил от стола. Старики в халатах вернулись к прерванному занятию. В полном молчании они снимали с солдата одежду, уцелевшее снаряжение, всё внимательно изучая и раскладывая на отдельном маленьком столике. Аккуратно разрезанный на множество кусочков китель был тщательно осмотрен и уложен. Кожаный ремень был так же расчленён и упакован. Знаки отличия, говорившие о принадлежности солдата к частям СС, ждала та же участь. Отдельно от всего был уложен не поддающийся ни одному из хирургических инструментов плотный жилет из неизвестного им материала. Вскоре солдат остался, в чём мать родила, но люди в халатах ещё не закончили. Они взяли пробы кожи, волос, уже свернувшейся крови солдата, сорвали несколько ногтей и вскрыли брюшину. Все органы солдата были извлечены и упакованы в специально для этой цели изготовленные цинковые ящики. Лишь глаза солдата никто не тронул.

Распотрошённое тело зашили и завернули в белую плотную ткань.

-Предайте его земле с положенными почестями. – Распорядился Тагава, глядя на одного из генералов. Ответом были краткий кивок и поспешное исчезновение за дверью. – Что вы можете сказать Йошицу?

-Нужны дополнительные исследования. – Решительно ответил Йошицу, никак не показав своих чувств, от подчёркнуто уважительного обращения генерала Тагавы к нему, старому генералу, давно не допускавшемуся к реальному командованию войском Императора. – Но я могу высказать своё мнение. – Тагава приветливо кивнул, поощряя Йошицу на продолжение речи. – Я думаю, неуязвимость немецких солдат сокрыта не в их телах. Я думаю, ответ более прост. Их неуязвимость кроется в этом.

Он указал на непонятный жилет немца – удививший всех троих, хотя ни один и не показал своего удивления.

-Я тоже так считаю Йошицу.