Толеран

Алексей с тяжёлым вздохом закрыл записную книжку. Идут. Быстрый взгляд вокруг – скоро наступят сумерки, солнце садится. Но пока позиции прекрасно видно. Часть их. Растянутые в цепь целые системы окопов. Они тянутся сейчас далеко – на несколько километров. Чуть впереди и позади окопов врыты Т-34. Их немного, но для того, что бы покончить с тиграми, по крайней мере, с первой волной их вполне хватит. Сейчас тут много солдат, много танков, но их задача не победить, их задача устоять…

Удивительно, но всё это стало возможно благодаря всего одному человеку. Что бы не говорил политрук, а заслуги коммунистического духа и партийных лидеров тут не сыграли ровным счётом никакой роли. Они скорей мешали. Генерал Жуков каким-то образом сумел наспех организовать разбитые части, сумел организовать эвакуацию. Если они сейчас устоят – Советский Союз будет спасён. Нужно лишь время, немного времени и фашисты получат такой отпор, что…, что?

Алексей тоскливо вздохнул – не зря ли они погибнут здесь, сейчас? Разве сможет оправиться страна после того, что уже случилось? Разве сможет?.. Не важно уже – идут.

Артиллерия немцев уже давно молчит. Земля вокруг больше даже не дымится. Мёртвые лежат во многих окопах, но их не слишком много. Тот огненный ад, артподготовка, что недавно завершился, унёс немного жизней и всего один танк. Позиции почти не пострадали. Алексей ещё раз осмотрелся.

-Старый, передай всем – отступать, когда немцы прорвут наши позиции.

-Но… - Изумлённо вскинул брови старый солдат. Алексей улыбнулся ему. Старик прошедший две войны мрачно покачал головой. Сползая с насыпи в траншею, он прошептал. – Эх, Лёшка, молодой ты, что б помирать-то…

Лёшка слышал и только улыбался. Теперь-то ему выхода всё равно нет. Выживет и за этот приказ его расстреляют. За то, что он хотел спасти своих от самоубийственной обороны. Конечно, если они будут стоять насмерть – до последнего бойца, немецкое наступление будет остановлено на час-два дополнительно. Но стоит ли этот час стольких жизней? Ведь эта линия смертников не единственная – за их спинами ещё три таких. Отступающим силам времени вполне хватит. А он – он тут останется.

-А ведь когда-то я был просто учителем… - Кисло пробормотал Алексей, командовавший сейчас этим участком оборонительного рубежа. Как выяснилось, он был и неплохим командиром. Талант, который лучше бы так навсегда и остался не раскрытым…

Дикий рёв наполнил воздух. Алексей зло посмотрел в небо. Выматерился, но не услышал себя. Опять Юнкерсы. Опять эти дьявольские самолёты! Земля вновь вспыхнула, рёв моторов и скрежет гусениц совсем не был слышен в вое создаваемом юнкерсами…

Ганс быстрыми перебежками двигался вперёд, стараясь держаться за бронёй медленно идущих танков. Танки шли медленно, прикрывая собой пехоту, и постоянно плевались огнём, создавая прикрытие не только своими бронированными корпусами, но и плотным огненным дождём. Только русские всё равно стреляли. Что за упрямый народ! Фриц взмахнул руками и упал – пуля снесла ему полголовы. Все их позиции пылают сейчас, буквально стена взрывов, осколков и пламени, но они продолжают стрелять, не считаясь с собственными жизнями! И хуже всего – они попадают. Умирают, но неизменно попадают. Рухнул Генрих, но почти сразу сумел встать, ему пуля попала в новую броню, созданную учёными Третьего Рейха. Лёгкая и удобная, сколько жизней она спасла! Жаль, что она не защищает голову…

Ганс бежал, падал, снова вставал, стрелял, большей частью в слепую и снова бежал. Он и сам не заметил как танк, за которым он шел, загорелся и пошёл юзом, а потом и вовсе остановился. Не заметил, как уцелевшие тигры прошли точно по окопам, и не заметил, как сам кубарем скатился в траншею полную русских солдат. Половина из них уже были мертвы. Ганс сразу сориентировался и двумя короткими очередями покончил с теми русскими солдатами, коих видел перед собой. Не даром он носил высокое звание в рядах СС…, пока не был разжалован в рядовые за свой длинный язык и не сдержанность в речах. Русские попадали на дно траншеи, и Ганс двинулся дальше, за танками уже проскочившими эту цепь укреплений противника…

Старшина вернулся как раз, когда атака юнкерсов завершилась, а танки почти дошли до их позиций. В творившемся вокруг безумии войны он ошибся траншеей и оказался немного левее позиции командира, но времени уже не было для возвращения – немцы пошли на приступ. Он стрелял пока первый тигр, не пересёк линию обороны. Больше держать позиции смысла не было – люди командира начали отступать. Другие держались, по крайней мере, должны были. Старшину кольнуло где-то в душе, у других не было Лёшки-командира, другие просто умрут, их немецкие танки раздавят…, до чего же обидно! Столько людей гибнет просто так, всё этот чёртов приказ – ни шагу назад!..