Толга

С Татьяной ясно. Ну, а где Сережа?
На травке он, на мир взирает лежа.
И волжские оглядывает дали,
Задрав штаны и расстегнув сандалии.

Сначала он, как истинный любитель,
Обозревал древнейшую обитель.
Ходил и щелкал фотоаппаратом,
Потом он аппарат в футляр запрятал.

Все осмотрел и, выйдя из ворот,
Увидел монастырский огород.
Сам праздный среди общего труда,
Сережа устыдился, как всегда.

Вошел обратно, постоял мечтая:
«Ведь семь веков здесь жизнь течет святая!
Сначала, вот, икону обрели,
И слух пошел во все концы земли:

Как Трифон по чудесному мосту
На эту сторону прошел, потом на ту.
Шел с посохом, вернулся – без него.
А утром – ни мосточка, ничего!
Пришлось за палкой плыть на плоскодонке.
И видят: рядом с посохом – иконка.
С тех пор, с того таинственного года,
Здесь место поклонения народа.

И древнее предание гласит,
Что в Ярославле правил князь Давид,
А на московском троне, от татар,
Был Первый из Иванов – Калита.

Лечили здесь «болезнь иссохших ног»,
(А Грозный-Царь и вылечиться смог!)
А в Смуту бились иноки с врагом,
Тут русская история кругом…»

Теперь уж в те ворота, что к реке,
Прошел Сергей. И лег на бугорке.
Чуть закимарил, глядючи на реку.
Ведь отдохнуть-то можно человеку?!

«Домой хочу, да и, на самом деле,
Мне путешествия уже поднадоели,
А наше странноватое турне —
Как будто побывали на Луне.

Ну, Танька, точно, инопланетянка.
А я-то кто? Я – валенок, портянка,
Смотрю вперед, а пру назад, как рак.
Да, мама правильно сказала, я – дурак!

А с Таней что? Какие тут сомненья,
Сдам мужику на вечное храненье.
У Таниного мужа много сил, Раз столько лет Танюшку выносил!»

16