Толкин и его легендариум

Внимание к физическим деталям, заметное в «Кольцах», очевидно и в «Хоббитах». Изначально Смауг был четырехлапым крылатым драконом, но потом превратился в виверну — дракона с двумя лапами и двумя крыльями, — чтобы движения выглядели четче, а крылья стали такими же выразительными, как руки.

Больше всего проблем было с тринадцатью гномами. В книге число не имеет особенного значения: они движутся отрядом, некоторые едва описаны, а Бильбо остается на периферии по отношению к этой группе. На экране, однако, каждому требовались четкая идентичность и определенные симпатии со стороны аудитории. «Я представил себе тринадцать длинноволосых бородатых гномов, — вспоминал Джексон, — и подумал: как мы вообще поймем, кто из них кто?» Поэтому сценаристы и Wētā создали для каждого из них «символические силуэты» — свой стиль, костюмы, снаряжение, бороду, вплоть до уникального и характерного нижнего белья. Ричард Армитедж, сыгравший Торина Дубощита, был ростом метр восемьдесят восемь, а Грэм Мактавиш — Двалин — еще выше. Армитедж вспоминает, что ему сделали подкладки для ботинок ради целостности зрительского восприятия: «Им хотелось, чтобы я был больше Двалина!»

Как и в «Кольцах», многие особенности героев возникали по ходу съемок. Люк Эванс, исполнивший Барда, говорил с заметным валлийским акцентом, и это стало лингвистическим «автографом» дейлского общества — в сущности, превратило его в валлийскую диаспору. Жители Дейла, осевшие в Озерном городе, тоже сохранили этот говор.

◆

Переработка Джексоном «Хоббита», таким образом, сводится не к визуальному согласованию с «Кольцами», а — что наиболее очевидно в области спецэффектов — к значительному увеличению зрелищности по сравнению с тремя предыдущими фильмами. Здесь все купается в роскоши, в небывалой избыточности, и это несмотря на то, что книга-первоисточник гораздо более скромная и домашняя, чем «Властелин колец», который Толкин писал как эпос. Да, в повести есть дракон, несколько крупных пауков (но ничего похожего на Шелоб), гоблины и три глуповатых тролля, но леденящий душу налет Смауга на Озерный город становится в ней намеренной разрядкой, и даже Битва пяти воинств не воспринимается как апофеоз мужества и отваги, поскольку Бильбо в ней всего лишь наблюдатель, потерявший сознание от удара еще до того, как был предрешен ее исход. Толкин превозносит не грубый героизм, а тонкости выживания.

В одноименном заключительном фильме Джексона битва доминирует от первого залпа стрел до последнего бегства орков и начинается с яростного столкновения между эльфами Лихолесья и гномами Железных Холмов, пока не прибывает со своими силами Азог.

В 2014 году, до выхода последнего фильма по «Хоббиту», игравший Арагорна Вигго Мортенсен заметил, что в фильме «Братство Кольца» есть что-то «естественное» и это делает его более «суровым», но в двух последующих фильмах спецэффекты растут как снежный ком. «С первым и вторым „Хоббитом“ все так же, но в десятой степени». Название «Пустошь Смауга» иронично: снятая в «Кольцах» за двенадцать лет до этого, она кажется карликовой рядом с обширным гномьим королевством в Одинокой горе Мории. Впрочем, Морию уже перегнало подземелье из «Нежданного путешествия» (2012) — пещеры верховного гоблина под Мглистыми горами, где оказываются Торин с товарищами. Над землей и под землей виды в «Хоббитах» поражают: они головокружительно широки, преувеличены так, что пространство становится почти неевклидовым. Воинства бессчетны, но больше всего подавляет сокровище Смауга — сказочное, почти бесконечное богатство. Вокруг столько золота, что оно затмевает на экране все изделия из камня, железа, дерева. Толкин когда-то нарисовал присвоенное Смаугом сокровище, но у него это были не заоблачные горы, а что-то вроде холма, который насыпали для строительства замка с частоколом. Однако и сам Смауг в «Хоббитах» размером с лайнер. Он задыхается в золоте, буквально живет им. Масштаб океанский.