Читаем Толкин русскими глазами полностью

В своем предисловии Немирова говорит, что пытаться найти замену таким названиям Кистяковского, как Хоббитания, все равно, что называть как-то иначе Дон Кихота или Париж. По своему обыкновению, она подстраховывает этот выбор перевода названия, и получает в результате два варианта названия Шира. Ее карта показывает местоположение Хоббитании, но в ее «Прологе» хоббиты — "жители Края или Хоббитании" (Н П.1"). По-русски край — это административный район, а в более ранних текстах оно означало страну. Дальше по всему тексту Немировой Хоббитания употребляется вперемешку с Краем. Такой подход не совсем неуместен, учитывая склонность Толкина к дублированию названий на разных языках, но все же это — приукрашивание текста. Сам по себе Край был бы более или менее приемлем, но он не может конкурировать с такими вариантами, как Хоббитания (Кистяковский) и Хоббитшир (ВАМ).

Подтверждая взгляд Немировой о непреложности Хоббитании Кистяковского как перевода Shire, Каминская, Королев, Перумов и Яхнин также используют именно этот вариант (см. главу "Hobbiton").

Town Hole — это замечательная толкиновская игра слов251 — хоббичья Ратуша. Название фигурирует в анекдоте, который Пиппин рассказывает в "Гарцующем Пони" о том, как Билл Вайтфут получил свое прозвище252 (F.214). Поскольку Толкин обыгрывает похожее звучание второй части названий — hole [нора] и hall [холл], на первый взгляд, перевести каламбур практически невозможно. По-русски ратуша — одно слово, а не два, и она не имеет ничего общего с норой — ключом к каламбуру, причем ключ этот заимствован из первой строчки «Хоббита».

Бобырь/Уманский и Яхнин полностью опустили это название. Г&Г сократили анекдот до рассказа "о рухнувшей крыше в Микорытах", который Фродо знал наизусть. Толкиновская игра слов и история о том, как Вилли Белоног получил свое прозвище, потерялась по дороге (Г&Г БК. 186). Волковский также не стал уточнять, какая именно крыша обрушилась, но, по крайней мере, изложил сам анекдот (В ДК.218). ВДМ и Немирова выбросили игру слов, но подарили своим читателям изящное предложение, верно передающее анекдот, и написали, что это была крыша ратуши (Н ХК.187; ВАМ СК2003.351). Всегда многословно точные К&К написали, что упала крыша норы Городской Управы (К&К СК.244). Грузберг называет Town Hole "норой Таун" (Гр ТК.215), преподнося своим читателям невразумительную двуязычную кашу с тем же привкусом, что ощущается в варианте, подобранном ВАМ и Яхниным для Хоббитон (см. главу "Hobbiton").

В первом сокращенном издании М&К (1982 г.) анекдот отсутствует полностью, но во втором издании (1988 г.), они вернули его и избрали местом действия Ратушную Нору (М&К Х1988.200). Это была геройская попытка передать по-русски толкиновскую игру слов, но все же настоящего каламбура не подучилось. В лучшем случае — изящная калька.

Александрова получает балл за оригинальность. Ее версия Town Hole объединяет слова ратуша и нора, и накладывает их друг на друга, в результате чего получается Норратуша — название, воздействующее на читателя точно так же, как и толкиновский оригинал. Читатель вынужден на мгновение остановиться и задуматься, пока до него не дойдет смысл.

Treebeard. Толкин объясняет это имя как перевод с синдарина слова Fangorn, где fang означает бороду, а orn — дерево. Он хотел, чтобы имя было переведено по смыслу. Грузберг, Г&Г и К&К именно так и поступили. Грузберг использовал в своем варианте два архаичных элемента, в то время как Г&Г и К&К объединили современный элемент с архаичным.

В версиях Грузберг-А и Б, Treebeard назван Древобрадом. Поскольку оба элемента архаичны, само имя менее прозрачно для современного русского читателя. В версии Грузберг-В имя было изменено на Древобородый, по аналогии с рядом существующих прилагательных, таких как рыжебородый и чернобородый, и основанное на современном слове борода, которое Г&Г и К&К использовали с самого начала. К&К, Перумов и Г&Гп назвали персонаж Древобородом. Древобрад вызывает значительно большее ощущение чуда. Остается лишь пожалеть, что Грузберг заменил его. К счастью, Волковский сохранил Древобрада в своем переводе.

Тот же самый лингвистический процесс, который превратил Древобрада в Древоборода, можно проследить и в трансформации обоих элементов этого имени. Устаревшая форма брада была заменена более новой — борода, с плавным «р» между двумя гласными. По этой же самой схеме град превратился в город (см. главу "Hobbiton").

Современное русское слово дерево прежде было древом. Эта форма сохранилась в слове древесина. Тот же корень имеется и в слове древний.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932

Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары. Двадцать пять лет он сотрудничал с Арагоном, являясь главным редактором газеты «Летр франсез».

Пьер Декс

Искусство и Дизайн / Культурология / История / Прочее / Образование и наука