Читаем Толкин русскими глазами полностью

— Я бы… вернее, до сегодняшнего вечера я надеялся, что это только шутка, — сказал Фродо. — Но в глубине души я знал, что он уйдет. Он всегда говорил шутливо о серьезных вещах. Приди я пораньше, смог бы еще застать его (F.63).

Поскольку Бильбо всегда шутил, говоря о серьезных вещах, на первый взгляд, из разговора о шутке может показаться, что дело и впрямь пустячное, но это не так — вопрос на самом деле был слишком серьезным. Бильбо отказывался от Кольца и навсегда оставлял Шир.

Существует несколько превосходных переводов фразы Фродо о Бильбо, который "всегда говорил шутливо о серьезных вещах", но в эту бочку меда часто попадает ложка дегтя: потеря нарастающей напряженности при подходе к кульминации действия. Почти все переводчики включили шутку в первое звено этой цепи. Очевидным исключением стала Бобырь, которая сжала всю первую главу до одного абзаца. Однако не все переводчики смогли воспроизвести каждое из двух остальных звеньев. Второе звено отсутствует у Немировой и К&К, третье — у Грузберга, Уманского и М&К. В этих переводах потеря темпа нарастания напряжения ослабляет кульминацию.

Александрова несколько отступила от текста, когда готовила перевод Грузберга для публикации на CD-ROM. Она заменила шутку, которая была у Грузберга, на розыгрыш. Хотя эта интерпретация и не нарушает логики повествования, она ломает связь между нарастанием напряжения и кульминационной фразой в беседе Фродо и Гэндальфа. В самой кульминации Александрова оставила шутку.

Грузберг и сам немного искажает текст по пути к кульминации, которая сама по себе передана превосходно. Второе звено в этой цепи — эпизод, когда Бильбо упрекает Гэндальфа за неожиданную вспышку, сопровождавшую его исчезновение. Хоббит считает, что это испортило ему шутку. В отличие от Толкина, Бильбо у Грузберга не упрекает Гэндальфа — разве что чуть-чуть, и делает это иначе, нежели в оригинале. Замечание, которое в версии Грузберга Бильбо делает Гэндальфу — скорее одобрение, чем укор.

— Это еще улучшило мою шутку. Вы интересный старый хлопотун, засмеялся Бильбо.

Александрова восстанавливает упрек, но ее использование розыгрыша вместо шутки лишь ухудшает общую картину.

— И испортить мой розыгрыш. Ах, несносный старик! — засмеялся Бильбо.

М&К пропустили третье звено в толкиновском нарастании напряжения и кульминации, которая в беседе Фродо и Гэндальфа призвана подчеркнуть трудность решения Бильбо. Одновременно с ослаблением воздействия кульминации на русского читателя, сама кульминация в их переводе теряет еще больше. В своей версии М&К используют наречие всерьез, которое сообщает читателю, как именно Бильбо шутил. В толкиновской формулировке это прилагательное серьезный. Бильбо "всегда говорил шутливо о серьезных вещах", и это объясняет, почему он продолжает настаивать на своей шутке во время разговора с Гэндальфом и с трудом принимает окончательное решение уйти. Это был один из тех серьезных вопросов, которые и имел в виду Фродо у Толкина, замечая, что Бильбо "всегда говорил шутливо о серьезных вещах". У М&К Фродо говорит: "Он всегда шутил всерьез" (М&К Х1982-23, Х1988.69). Перевод М&К — изящное литературное произведение, но все же это не совсем Толкин.

Версия кульминации у Уманского чрезвычайно интересна, В ней сохраняется повтор слова шутка. Образ, создаваемый описанием Уманского, заинтриговывает и запоминается, и его трактовка тщательно продуманной формулировки Толкина не уводит читателя в сторону от оригинала.

— Я хотел… вернее, я надеялся до нынешнего вечера, что все это было только шуткой, — сказал Фродо. — Но сердцем я чувствовал, что он действительно собирается уйти. Он всегда шуткой маскировал серьезные намерения. Мне жаль, что я не успел попрощаться с ним (У II.218).

Хотя Яхнин сохранил первые два звена в цепи нарастания напряжения, но он упустил третье звено и саму кульминацию. В его трактовке беседа Фродо и Гэндальфа после ухода Бильбо принимает абсолютно иной оборот. Фродо у Яхнина ничего не говорит о шутке Бильбо; скорее, он искренне ему завидует. Гэндальф у Яхнина советует Фродо не переживать. "Может, и на твою долю выпадут далекие странствия и необыкновенные приключения" (Я Хр.25–26). Это предсказание, которого нет в оригинале, помогает Яхнину сократить рассказ, и уменьшить его глубину. В оригинале Фродо говорит, что, если бы мог, хотел бы отправиться в путешествие вместе с Бильбо, но Гэндальф не намекает на то, что это может произойти (F.69).

У Г&Г не было проблем с первыми тремя звеньями цепи нагнетания напряжения, вплоть до кульминации, но все они потерялись, поскольку сама кульминация целиком выброшена из заключительной беседы Фродо и Гэндальфа.

— Ушел? — спросил Фродо.

— Да, — ответил Гэндальф, — все-таки ушел.

— Я думал, ну, то есть надеялся до самого сегодняшнего вечера, что это только шутка, — вымолвил Фродо. — А в душе-то знал: уйдет он. Вот, хотел пораньше вернуться, застать его (Г&Г БК.48).

Дж. Р. Р. Т. (купюры выделены): — Ушел? — спросил Фродо.

— Да, — ответил Гэндальф, — он, наконец-то, ушел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932

Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары. Двадцать пять лет он сотрудничал с Арагоном, являясь главным редактором газеты «Летр франсез».

Пьер Декс

Искусство и Дизайн / Культурология / История / Прочее / Образование и наука