Толкин русскими глазами

К&К и неизвестные редакторы версии Грузберг-А написали Гэмги. Немирова использовала еще один вариант, превратив имя в Джемджи. Услышав такое произношение, Дэвид Даган немедленно усмотрел в нем возможность нового смысла, приобретаемого фамилией Gamgee: некто "слишком неравнодушный к варенью, что, несомненно, является характерной чертой хоббитов".

Несмотря на рекомендацию Толкина в «Руководстве» "обходиться с этой фамилией как с "бессмысленной"" и просто транслитерировать ее, Кистяковский дал Сэму значащую фамилию, основанную на слове скромный — Скромби. Это хорошая характеристика, но она упрощает Сэма, скорее предопределяя читательское восприятие, чем позволяя читателю самому делать выводы о характере Сэма, на что рассчитывал Толкин. Сэм — намного более сложный персонаж, чем просто «скромный» слуга Фродо. Эта версия имени была повторена в редакции Грузберг-Б.

Волковский также перевел Gamgee. По его версии, фамилия Сэма — Гужни. Это еще одно из устаревших "широких имен" Волковского, оканчивающихся на — ень (см. главу "Baggins"), с беглым «е» в родительном падеже, которое изменяет окончание с — ень на — ни. Имя у Волковского происходит от слова гуж, что означает часть упряжи. Гужевые перевозки практически вышли из употребления, но в современном русском языке гуж сохранился в пословице: "взялся за гуж, не говори, что не дюж". В таком контексте вариант Волковского — интересный комментарий относительно стойкости Сэма. Порой стойкость его как будто убывает, как в третьей главе шестой книги ("Роковая гора"). Сэм падает духом, но едва он облекает в слова свое отчаяние перед лицом надвигающейся гибели, как рассказчик (Толкин) являет ему новую надежду (R.259). Сэм был вполне в силах справиться с задачей, которую принял на себя, когда взялся за гуж сопровождать Фродо в его миссии, и перевод Болконского это подчеркивает.

Версия Яхнина фамилии Gamgee демонстрирует его эрудицию но не все читатели способны ее оценить. Его перевод, Плутоу, комбинирует русский корень с окончанием, которое маркирует это имя как иностранное. Русские имена не заканчиваются на — оу. Такая комбинация возможна только в транслитерации иностранных имен. Если бы это имя действительно существовало в английском, то писалось бы *Plutow (ср. транслитерацию Грузберга Crickhollow: Крикхоллоу).

Это, однако, «говорящее» имя. Оно обыгрывает русский термин "плутоватый слуга". В театральном жаргоне это дзанни, типичный шутовской слуга, в бродячих европейских театральных труппах комедии дель арте, которая предназначалась для невзыскательной аудитории, и разыгрывалась на городских площадях во время ярмарок. Представления были скорее импровизированными, чем отрепетированными заранее, и отличались грубоватым юмором и непристойностями. Сценарии были рассчитаны в первую очередь на массового зрителя, а не на элиту, и дзанни — слуга — вызывал всеобщие симпатии, в отличие от своего господина. Цель дзанни состояла в том, чтобы избежать побоев и перехитрить своих господ: такая тема была близка и понятна аудитории комедии дель арте. В центре сюжета подобных постановок оказывалась пара (иногда даже две) молодых влюбленных, которых разлучали хозяева дзанни. Дзанни брался помочь влюбленным, и после того, как вроде бы уже погубил все дело, в конце концов, все же выходил победителем. Английское слово zany [смешной, потешный; простофиля, шут) — близкий лингвистический родственник слова дзанни (zanni). Само это название происходит от диалектного прозвища Джованни, что отражает итальянские корни комедии дель арте, которая процветала с XVI по XVIII век. Ближе к концу этого периода сюжеты дзанни из комедии дель арте были записаны и перекочевали в «законный» театр, в результате чего появились такие классические пьесы, как: Il Servitiore di Due Padroni ["Слуга двух господ"] (1745 г.) Карло Гольдони (1707–1793), Crispin, rival de son maitre ["Криспен, соперник своего господина"] (1707 г.) Алена Рене Лесажа (1668–1747), и Les Fourberies de Scapin (1671 г.) Мольера (1622–1673), которая в русском переводе называется "Плутни Скапена".

Все это наделяет Сэма абсолютно иной ролью в повествовании, но на фоне остальных глобальных искажений сюжета, вводимых Яхниным, наподобие эльфов, создавших все кольца, лишнее изменение, погоды не делает.

Goldberry. Толкин включает Goldberry в список имен, подлежащих переводу. Г&Г превратили ее в Златенику, скомбинировав архаичный корень злат с окончанием — ника, часто встречающимся в названиях ягод, таких как земляника, клубника, черника, брусника. Это наиболее образный из всех вариантов придуманных переводчиками. По-видимому, с такой оценкой согласилась и Александрова, поскольку она тоже его употребляет. Перевод Г&Г успешно охватывает оба элемента имени, тогда как у большинства остальных переводчиков имена передают только один из них.