Толкин русскими глазами

ВАМ: — Отлично. Значит, нечего и болтать. Делай, что задумал, только учти, делай все до конца! — и, как мне кажется, всем будет лучше и тебе, и нам (ВАМ СК₂₀₀₃.230).

Александрова: — Отлично. Больше ни слова об этом: ни к чему. Не отступай от своего плана — ни в чем не отступай — и, надеюсь, все закончится хорошо и для тебя, и для всех нас.

Вариант Немировой вполне приемлем, толкование Волковского и Г&Г также допустимо, но все они, однако, проигрывают из-за того, что отказываются от толкиновского повтора слова план.

Бильбо Яхнина не имеет ничего, кроме свободы выбора, и явно не особенно сомневается в правильности своего решения. Он будет скучать по своему дому и саду, но полон решимости осуществить задуманный уход. Яхнинская версия диалога значительно более многословна, чем у Толкина, и открывает кое-что новое и интересное.

— У тебя прекрасный сад, Бильбо, — тихо проговорил Гэндальф. — Жалко, наверное, его покидать?

— Покидать? А ты откуда знаешь? — поразился хоббит. Маг только усмехнулся.

— Да, — вздохнул Бильбо, — устал я. Мечтаю отдохнуть. Я очень люблю Хоббитанию, буду скучать по своему дому и саду, но решился и не отступлюсь.

— Тогда и говорить не о чем, — кивнул Гэндальф и загадочно добавил: Может, это и к лучшему (Я Хр.16–17).

Источник для яхнинского приукрашивания диалога можно найти в оригинале, только десятью страницами дальше, в сцене прощания Бильбо и Гэндальфа (F.59). Подобное сжатие текста типично для пересказа Яхнина. Согласие и обещание также приносятся в жертву в результате сокращения им толкиновского повествования.

М&К полностью устраняют толкиновский акцент на «всем плане целиком». Если бы они его включили, возник бы повод заподозрить, что Бильбо не всегда до конца держит свое слово. В их версии Гэндальф отвечает; «Решил так решил — сделай все по-задуманному» (М&К Х₁₉₈₂.14; Х₁₉₈₈.57). Без дополнительного акцента, который в оригинале достигается при помощи повтора, не удается достаточно ясно донести до читателя мысль о свободе выбора. По правде говоря, это не более, чем подсказка.

Хотя перевод К&К трех элементов многослойной структуры Толкина сохраняет ключевую роль Гэндальфа в выработке плана Бильбо, их версия совета Гэндальфа Бильбо выполнять «весь план целиком» унижает Бильбо. Гэндальф у К&К говорит: «В таком случае выполняй свое решение — только смотри не струсь!» Обвинять Бильбо в недостатке храбрости ниже достоинства Гэндальфа. Он достаточно хорошо его для этого знает. Формулировка К&К имеет привкус школярской бравады вроде: «А слабо тебе?..».

Суть вопроса не в храбрости, а в силе воли. Формулировка Толкина сосредотачивает внимание читателя на свободе выбора у Бильбо. Бильбо согласен с планом, но может и передумать. Роль Гэндальфа — предложить Бильбо поддержку и одобрение мудрого советника, а не подбить его на дурацкую выходку, словно глупого мальчишку на детской площадке. Эта роль подтверждается в возобновившейся между ними беседе после эффектного исчезновения Бильбо, и Бильбо признает, что Гэндальфу «вероятно, как всегда, виднее» (Р.58).

Перевод К&К строится на едва различимом философском искажении этой части беседы. Вместо слов: «Тебе <...> вероятно, как всегда, виднее» они заставляют Бильбо сказать: «Впрочем, ты, наверное, знал, что делаешь. Как и всегда» (К&К СК.61), что лишь слегка смещает акценты. Согласно К&К действия Гэндальфа хорошо продуманы, решения взвешены и напоминают о классическом английском определении джентльмена: тот, кто никогда никого не оскорбляет неумышленно. Бильбо у Толкина, однако, подчеркивает мудрость Гэндальфа по сравнению с другими, и в особенности с ним самим, и делает вывод, что Гэндальф мудрее. Несмотря на различные варианты формулировок, никто из остальных переводчиков, кроме, естественно, Яхнина и Бобырь, выбросивших эту фразу, не имел проблем с переводом «Тебе [Гэндальфу] <...> вероятно, как всегда, виднее» (F.58).

Грузбергу и Уманскому лучше других удалось сохранить две из трех составляющих толкиновского триптиха (план, согласие, обещание), что видно на примере грузберговской версии диалогов с согласием и обещанием.