Только бы выжить

Спустя час, взяв подмышку учётную книгу, староста появился в конторе. Там на самом деле был небольшой переполох – прилетала важная птица. Михась не мог понять, кто он – свой ли, или немец, вроде бы даже окружной комиссар, или с волостного управления, старик путался в должностях оккупационной иерархии. Говорил этот человек только по-русски и весьма чётко. Он задал много опросов, и староста вспотел, поминутно заглядывая в талмуд. Статистику по продналогам он знал хорошо, но боялся ошибиться, словно от каждого слова зависело, останется ли у него голова на плечах, или слетит, лишь только он доковыляет к выходу.

Впрочем, приезжий хотел выглядеть добрым, участливым. Видя, как утомил старика вопросами и уточнениями, он улыбнулся. Михась, утерев пот с шеи, попробовал тоже, но лишь скривил беззубый рот.

– Михась Елизарович, – человек обратился к нему тепло, но большая залысина, птичьи черты лица и вся манера его вызывали внутреннее содрогание. Старик так и не понимал до конца, кто перед ним. Выработанное с годами чутьё подсказывало, что этот человек щелчком ногтя может сделать так, что старосту увезут в застенки. – Перестаньте волноваться, дорогой вы мой. Я не слепой и вижу, как вы старательно относитесь к обязанностям. Недочёты быстро исправите, не сомневаюсь. Но всё же помните: работая на великую Германию, их просто быть не должно! Но ведь важно и другое, – он привстал и стал расхаживать. Остановился перед портретом Гитлера, будто фюрер мог оценить всю правду и своевременность его речи:

– Вот не будете же скрывать, что не все жители села с охотой отдают масло, муку, мясо и так далее? – Михась кивнул, и пожалел, не зная, как оценят жест. – А за это спрос с вас. Потому что с людьми нужно уметь работать, они должны понимать, ради чего необходимо сегодня отдавать порой и последнее. Для будущей победы. Нашей общей великой победы над большевизмом. Белорусский народ как никакой другой пострадал от ига большевиков, а теперь наступает новое светлое время. Всё будет по-другому. Люди получат землю, немецкий и белорусский крестьянин будут трудиться, взаимовыручка станет основой хорошей жизни. Очень и очень многое хорошее уже сделано сейчас, восстанавливаются поруганные большевиками храмы, общественные организации, союзы молодёжи работают над тем, чтобы возвращались традиции, исконные ценности белорусского народа. Подавляются банды, скоро будет сломлена вся эта мерзкая партизанщина. Люди понимают, что для бандитов в лесах хорошо, если у сельчан случится какая беда. Все горести народные им только на руку. И они будут вредить до тех пор, пока мы их не истребим, как крыс. Всё должно измениться, и будет только лучше! После победы настанет эпоха, которую даже трудно представить. Но однако блага разделят далеко не все, и это надо понимать. Они достанутся лишь тем крестьянам, кто оказывал содействие великой Германии, был беспощаден в борьбе с партизанами. Всё доброе, сделанное для победы, потом вспомнится.

Он помолчал, налил воды из графина, прокашлялся:

– Михась Елизарович, не мне вам, человеку уважаемого возраста и опыта рассказывать, что ничто не даётся просто так, без потерь, без жертв. И вы должны объяснять людям, усовестить их: доблестные солдаты великой Германии проливают кровь на фронтах, прорывают оборону большевиков. И многие, к сожалению гибнут! А ради чего? В том числе и для того, чтобы белорусы жили свободно от большевизма, растили и ели свой хлеб, не делили его с проклятой Москвой, и открыто верили в бога! Это разве непонятно? Осознав всю правду, люди сами должны принести для нужд фронта всё необходимое. Они не от себя отрывают, а себе же это отдают: своему будущему, своим детям! И мера эта военная, временная. Обязательно надо донести, что потом, после победы, всего в домах будет с излишком, а налоги мы отменим!

Чем больше слушал, тем сильнее кивал Михась, понимая, что теперь этот жест самый правильный. Не первый и не последний раз он слушал агитацию…

И, лишь подумал так, человек словно сумел прочитать мысли:

– То, что я говорю, староста, не агитация, не лозунги. Лозунги – только у большевиков, потому что слова все их пустые, – в голосе послышалась резкость. – Всё, что я сказал – это установка, правило. Догма! Мы ставим высокие благородные цели. Но их не достигнуть без дисциплины и порядка. Поэтому перед вами новая задача: убедить жителей села увеличить объёмы…

На этих словах во рту пересохло. Михась только теперь понял, ради чего приехал гость, в чём первопричина его пространной речи. Видимо, на фронтах дела пошли хуже, немецкое наступление буксует и всё далеко не так, как пишут в агитках. Потому теперь и требуют увеличить поставки продовольствия. А значит ему, старосте, быть тем человеком, кто будет исполнять задачу здесь, на месте. Да чтобы сообщить о том сельчанам, придётся с собой с десяток молодчиков из полиции брать, а то ведь порвут на куски люди-то, узнав о новых поборах… Ведь и так уж почитай всё выгребли.