Только голуби летают бесплатно

– Знаете, Анна Семеновна, на слушаниях в конгрессе Джон Морган как-то сказал, что он не дал бы ни гроша в долг человеку, которому он не верит, даже если бы тот принес ему в залог все акции мира. С той поры ничего не изменилось. Бизнес не держится на деньгах. Бизнес держится на репутации. И у меня есть репутация, которой нет ни у господ чекистов, ни у Стаса Войнина. Я выжимаю людей, но я их не кидаю. За эти три дня я обошел всех настоящих кредиторов «Авиаруси». А это не самые маленькие люди в этой стране. Банк Москвы. Сбербанк. «Сибнефть». «Юкос». И я попросил их дать долги в управление. У меня было простое предложение. У этой компании миллионов девяносто настоящих долгов. Плюс всякое навешанное дерьмо вроде «Росско». Я точно знаю, что я заплатил за самолеты восемьдесят пять миллионов. Я сказал людям, дайте мне долги в управление, и вы получите за свои девяносто миллионов – мои восемьдесят пять минус пару миллионов издержек. А если во главе компании останется Кутятин, то в ответ на просьбу выплатить долги вы получите уголовное дело. А если…

Дверь кабинета открылась. На пороге, в сопровождении двух сотрудников никитинской службы безопасности, стояли Стас и Каменецкий.

– Да, конечно, Станислав Андреевич, заходите, – сказал Никитин.

Стас сделал шаг внутрь, увидел Аню и остановился.

– Что вы стесняетесь? Я как раз объяснял Анне Семеновне, почему мне так повезло и почему нормальные кредиторы компании не отдали задолженность в управление ни господам с Лубянки, ни вам, Станислав Андреевич.

– Ты вообще везучий, – сказал Стас. – Кстати, позволь тебе представить Эдика Каменецкого.

– Мы знакомы.

– Не совсем. Позволь представить тебе Эдика Каменецкого, главу Федерального авиационного узла.

– Мне нет дела до господина Каменецкого и его узла. Мой аэропорт туда не входит.

Стас осклабил белые волчьи зубы.

– Он туда войдет. Собинов хотел, чтобы он туда вошел. За это ты его и убрал. Ты это понимаешь, Аня?

Аня вскинула голову и посмотрела в глаза Стасу.

– Я все понимаю, Стас, – сказала она, – я понимаю, что придумал мой отец. Он хотел продать Никитину самолеты и получить за это деньги. Потом он обанкротил бы свою компанию и вернул бы самолеты, а на деньги, которые он получил от Никитина, он хотел дать взятку и стать во главе Федерального авиационного узла. И он бы это сделал, он бы не сбежал с деньгами! И он бы никогда не подписал договор с Никитиным до тех пор, пока деньги не были переведены! И это значит только одно, что его убил ты и потом забрал эти деньги! Потому что если бы отца убил любой другой человек, то эти деньги бы остались в компании! Но тебе этого было мало, Стас, и ты убил эту девочку, Машу, только за то, что она могла доказать мне, кто убийца!

– Что?!

– А ты знаешь, что она была в тебя влюблена? Даже я заметила, что она тебя любила, каково это, Стас, каково это – стрелять в тех, кто тебя любит? Не в подонка Мережко, не в меня, а в красивую девочку, с которой ты занимался любовью?

– Анна Семеновна, – изумленно-ненатурально сказал Каменецкий, – вы ошибаетесь, Станислав Андреевич никогда…

– Ну да, – сказала Аня, – никогда не убивал. И на дачу с охраной скопил, импортируя оливковое масло.

Повернулась и вылетела из кабинета.

Грузный Каменецкий глядел ей вслед, и глаза у него были печальные, как промокшие воробьи.

– Я, – начал Каменецкий.

– А тебе – туда, – скомандовал Стас, ткнув пальцем в дверь приемной.

Каменецкий застенчиво вздрогнул и вышел. Никитин и Стас остались одни.

Никитин по-прежнему сидел на столе, по-мальчишески болтая ногой. В раскрытой папке за его спиной застенчиво белели корешки платежек.

Войнин, улыбаясь, остановился напротив.

– Какого черта ты взял эту компанию? – спросил Войнин.

– Затем, чтобы вернуть деньги кредиторам.

– Ты знаешь, где они?

– Я это знаю, Стас. И я их верну, даже если для этого мне придется позвать на помощь генерала Кутятина.

– В таком случае ты опоздал, Вася.

– Что?

Стас швырнул на стол копию платежного поручения.

– Вчера в четыре часа дня генерал Кутятин открыл в латвийском банке счет. На имя грека Аристида Константинидиса.

В половине шестого на счет Константинидиса были переведены шестьдесят четыре миллиона долларов. В пять часов сорок семь минут господин Константинидис отдал распоряжения о переводе этих денег на другие фирмы. С последующей обналичкой, как можно догадаться. В десять вечера господин Константинидис приземлился во Франкфурте. Я боюсь, тебе будет непросто расплатиться с кредиторами, Вася. Потому что Кутятин вряд ли вернется с этими деньгами к начальству.

Стас резко повернулся и вышел из кабинета.

Никитин остался сидеть на столе, и ноги его, обутые в щегольской ботинок коричневой кожи, уже не болтались весело, а застыли, словно ноги повешенного.

* * *

Аня перепутала двери и выскочила не в предбанник, а в переговорную комнату.