Только я в твоей голове

– Планировала для начала устроить себе отпуск. Я же в Турцию лечу на недельку, – улыбаюсь и блаженно прикрываю глаза. Не знаю, какой черт меня дернул, но я все же купила билеты и мчусь за границу, оправдываясь тем, что отдых я заслужила, а не бегу от реальных проблем. О проблемах я подумаю после возвращения.

– А потом?

– Потом? – я открываю глаза и с дрогнувшей на губах улыбкой отвечаю, выдыхая. – Потом я уеду жить в другой город. И работу буду искать там.

Лидия удивленно округляет глаза и долго в молчаливом исступлении хлопает ресницами. Она похожа на пороховую бочку, которая вот-вот рванет. Я отодвигаюсь и продолжаю улыбаться, наблюдая, как краска то приливает к лицу Лидии, то наоборот покидает, делая ее белой как полотно.

– Ланочка… – шепчет и, скорее всего, видит, как я торопливо моргаю, прогоняя слезы.

Нет, я не бегу. Я пытаюсь заставить себя думать исключительно так, но как трусливая кошка, поджав хвост, уже ищу варианты и планирую новую жизнь. Лишь бы подальше от этого места. Подальше от Савицкого…

– А как же родные? Друзья? – осторожно интересуется Лидия, на что получает заготовленный заранее ответ.

– С родными почти не дружу, а друзей и подавно не держу. Не в обиду, – тут же поднимаю руку, надеясь, что Лидия не примет это заявление на свой счет.

Она понимающе кивает и нетерпеливо поднимается, оглядываясь на закрытую дверь.

– Тогда удачи, Светик. Удачи во всем.

***

Если болит, то нужно удалить, обрубить, уничтожить, а не забивать боль. Я обрубаю.

Стою посреди гостиной и смотрю на собранный чемодан и стоящую рядом сумку. Я лечу в отпуск.

– Черт! Наконец-то! – громко выдыхаю и плюхаюсь на диван.

Вещи собраны, такси заказано. И на часах четыре утра. Вылет ранний, я не спала всю ночь, нервничала как школьница на экзамене. Мой первый отпуск, после которого не нужно торопливо возвращаться на работу, падать с головой в дела и чувствовать, как накопленные силы мигом покидают тело.

Отклоняюсь назад, спинка дивана скрипит подо мной. Зажмуриваюсь и глотаю слезы. Надеюсь, это радость, а не то чувство, которое отравляет меня уже несколько дней.

Демьян. Черт подери! Я никак не могу выбросить его из головы! Он слишком крепко засел там, как клещ, впился и отравляет мою жизнь. И после всего что произошло, я все еще думаю о нем. Думаю, когда хожу по квартире и случайно натыкаюсь на забытую им зубную щетку, которую так и не решилась выбросить. Или смотрю на смятые простыни и отчетливо представляю нас в постели. Я даже входную дверь не могу открыть, не взглянув на коридор, в котором мы впервые «переспали». Он все еще там. Все еще здесь, вокруг меня. Я чувствую его запах, слышу его голос и вижу осколки воспоминаний, разрывающих сердце на клочки.

– Нет, Лана, не думай, – как мантру повторяю и резко поднимаюсь.

Нужно перепроверить собранные вещи, документы и убедиться, что вода перекрыта, все отключено и квартира не пострадает за период моего отсутствия по моей же вине. Поэтому устраиваю обход, а в назначенный час спускаюсь вниз, волоча сумки, и хмурюсь. Пять утра. Все еще темно. И как назло на улице не все работают фонари. Поэтому за выходной подъездной дверью меня встречает темень и одинокая машина, стоящая ровно напротив. Яркая желтая шашечка фокусирует мое внимание. Я иду на ее яркий свет и не обращаю на мир вокруг. Тащу сумки и замечаю, как тень водителя выскальзывает из салона.

Оставляю сумки позади, а сама занимаю место на заднем сиденье салона, кутаясь в плащ. Сентябрь нынче холодный, и мне приходится позаботиться о теплой одежде, которая отчего-то сейчас не спасает. Холод словно рождается во мне и морозит сосуды, и я вновь и вновь растираю себя руками, и вздрагиваю, когда водительская дверь закрывается. Урчит мотор, и я могу выдохнуть, расслаблено прикрыв глаза. Еще полчаса и я буду в аэропорту. И у меня практически получается расслабиться, если бы не…

– Привет, Лана-Банана.

Глава 19.

Сердце готово взорваться. Я теряю способность дышать и лишь чудом проталкиваю воздух в легкие, когда перед глазами начинает плыть.

– Привет, – голос хрипит от удивления, а здравая мысль приходит запоздало. – Демьян?

– Он самый, – его голос наоборот бодрый и немного шутливый. Только мне сейчас не до шуток.

Автомобиль, который я по праву приняла за такси, вызванное к пяти утра, резво влетает на полупустую дорогу и мчится, занимая средний ряд. Я часто дышу и верчу головой по сторонам, пытаясь сообразить, что вообще происходит.

– Это розыгрыш? – рычу сквозь зубы и перевожу взгляд на зеркало, в котором отражаются глаза Демьяна.

Он усмехается. Пугающе так, безумно. Кажется, Леся была права. Он псих. Реальный псих, который решил усложнить мне жизнь окончательно.

– Нет, дорогая моя, не розыгрыш.

– Тогда какого черта ты творишь? – возмущенно перехожу на крик. – Тормози и выпусти меня. У меня самолет!

– Знаю, малышка. Поэтому не дергайся, – автомобиль набирает скорость и петляет среди сонных водителей.