Только хорошие индейцы

«Но ты умрешь задолго до этого», – напоминает она себе и опускает голову. И видит длинную коричневую морду, которая смотрит на нее с расстояния футов двадцати впереди, как раз за следующим подъемом.

Деноре удается не отшатнуться назад, не закричать, но все-таки, где-то внутри, все ее грандиозные планы падают с шатких металлических полок и с треском рушатся в яму у нее в животе.

Вот, значит, как.

Волосы Деноры развеваются вокруг нее, кулаки сжимаются и разжимаются у бедер, потому что она готовится выкалывать глаза и вырывать уши у всего, до чего сможет дотянуться, – когда нападаете на девочку из резервации, захватите с собой коробку с лейкопластырем, – но затем… затем…

Это олень. Чернохвостый олень. Она узнает его, потому что еще в те времена, когда ей приходилось ехать стоя на сиденье отцовского грузовика, чтобы видеть поверх приборной доски, он научил ее отличать чернохвостых оленей от белохвостых. Разумеется, они разного размера, и рога у самцов разной формы, но прежде всего они разного цвета. Чернохвостые олени темно-коричневые, приспособленные для жизни на равнинах, и у них нет белых пятен вокруг рта и носа, и, по словам отца, они лучше на вкус, но их проще распознать по цвету, чем загнать одного из них и откусить кусочек.

Этот олень просто смотрит на Денору своими большими глазами, похожими на черные шарики. Ждет, чтобы понять, что она такое, его хвост мелькает, отсчитывая секунды.

А потом он смотрит мимо нее. За ее спину.

– Нет… – говорит Денора, но все равно оглядывается.

Женщина с Головой Вапити прокладывает себе борозду по снегу и идет, выставив вперед широкий лоб.

Денора поворачивается, чтобы сказать чернохвостому оленю: «Беги», но он уже мчит вниз по руслу замерзшего ручья, как раз в этот момент он прыгает, будто оттолкнувшись от невидимого батута, и, на зависть Деноре, летит по воздуху, преодолевая огромное расстояние. В ту секунду, когда он касается земли, его копыта уже впиваются в нее и толкают его вперед.

– Беги, брат, – говорит она и заставляет себя тоже двигаться вперед.

Между ней и Женщиной с Головой Вапити осталось примерно четверть мили пространства.

Какую сказку про белохвостых оленей рассказывал ей отец? Он сказал, что слышал ее от деда, но Денора потом узнала, что он никогда не знал ее прадеда, они почти не совпали во времени. Значит, он слышал ее от какого-то другого деда. В любом случае, когда он ее рассказал, она казалась такой реальной. Сказка про то, как белохвостые обзавелись этим белым кольцом вокруг рта и носа. По его словам, оно появилось потому, что они вечно пробирались на задние дворы жителей Браунинга и пили из ведер с молоком, которые все обычно оставляли там, еще в то время, когда в резервации не было никаких собак, одни только кошки. Вот почему белохвостые могли вот так приходить в город: лаять было некому. Но кошки были слишком хорошие, они так напугали всех мышей, что те поумнели и начали строить норки так глубоко в стенах домов, что кошки не могли до них добраться, поэтому в один прекрасный день кошки просто ушли. А через два или три дня после этого какой-то пес трусцой прибежал в город с глупой улыбкой на морде, высматривая, на что бы ему пописать.

Деноре очень не нравится, что она поверила в это в те давние времена. И ей хочется плакать из-за того, что она больше в это не верит.

Да, олени пили молоко, и поэтому вокруг их ртов появились белые круги.

К черту все.

Беги, беги.

Она велит себе не оглядываться, но не сдерживается.

Женщины с Головой Вапити не видно. Значит… значит, она выберется из того оврага, в котором сейчас находится, или может пробежать еще некоторое расстояние.

Она бежит, бежит.

Теперь она рассчитывает на то, поскольку озеро не становится ближе, что найдет дорогу раньше, чем ее мама проедет по ней, найдет, а потом взмахом руки остановит ее, даже не даст ей остановить машину полностью, просто запрыгнет внутрь, заблокирует все двери и махнет рукой: «Поехали, поехали быстрее, я потом объясню, поехали».

Денора падает, поднимается, снова падает, снова поднимается, и горизонт колеблется. Не от жара, но от усталости. От холода. Оттого, что закончился адреналин. Оттого, что его было слишком много в последние три секунды.

Но ведь… ведь: Женщина с Головой Вапити – кроу?

Денора встает, с трудом идет вперед, заставляет себя снова бежать.

Кроу ни за что не победит. Только не сегодня и не здесь. Даже если весь мир расплывается перед глазами. Даже если легкие Деноры не работают. Даже если она совсем не чувствует ног. Даже если она видит перед собой оживший образец «конторской живописи» индейцев.

Она замедляет шаг, встряхивает головой, пытается протереть глаза.

Рисунок остается. Он всего в пятнадцати футах перед ней.

Умирающий индеец, упавший вперед на шею лошади, которого она видит возле каждой палатки во время каждого пау-вау: «Конец тропы». Единственное отличие в том, что усталый боевой конь обычно изображен силуэтом или просто белый, чтобы было лучше видно голую ногу умирающего индейца с этой стороны.

Эта лошадь пегая.

Она поднимает голову и приветствует Денору традиционным ржанием.