Только когда я смеюсь

– Ты сам прекрасно знаешь, что это так. Он ухмыляется, отпускает едкие шуточки и бесконечно критикует, пока я не созрею заорать или стукнуть его, но он пристально наблюдает за тем, что происходит, и в самый критический момент включает все свое обаяние и красноречие. И это ему настолько удается, что я не могу удержаться – я бросаюсь к нему на шею и клянусь в вечной любви.

– Ага. Сам видел, как ты это делаешь, – подтвердил Боб.

– Да. И знаешь, я презираю себя за это.

– Да. Я знаю.

Он налил в свое блюдце немного сливок и поставил на пол. Дед Мороз долго смотрел на блюдце. Наконец он нерешительно подошел и несколько раз лизнул.

– Думаешь, он женится на тебе? – полюбопытствовал Боб.

– Не знаю, – призналась я. – Один раз он делал мне предложение, но это было давно.

– Он эгоист, – сделал вывод Боб. – И сосредоточен только на себе. Он ни за что не женится снова. Никогда и ни на ком.

– Об этом я не думала, – сказала я.

– Только не лукавь. Ты никогда не думала об этом? Мы живем очень свободной жизнью, но все равно нечего говорить, что ты об этом не мечтала. Меня не проведешь.

– Не твоего ума дело, – отрезала я. – Заткнись и работай, делай то, что говорит тебе Сайлас. Я тоже буду делать то, что требуется, и мы все будем в порядке.

– Я не хотел тебя расстраивать, – смягчился Боб.

– Меня не интересует ничего, кроме денег. На следующей неделе мы будем делить триста тысяч фунтов. И я не собираюсь плакать из-за Сайласа. И ни из-за какого другого мужчины.

– Я не имел в виду «плакать», – поправился Боб. – Даже не знаю, почему ты выбрала это слово…

Он обнял меня и протянул свой огромный, давно не стиранный платок.

Однажды Сайлас подсчитал, что девяносто процентов изобличенных мошенников попадаются по собственной неосторожности. Из изученных им двадцати восьми семьдесят пять процентов случаев по его мнению, произошли из-за того, что сообщников когда-то видели вместе, хотя на месте преступления они разыгрывали незнакомых людей. Сайлас настоял на нашем разделении на время проведения операции, и мне грозило долгое одиночество. Некоторым нравится быть одним, Боб был в восторге от того, что его оставили наедине с огромной стопкой книг о древних цивилизациях, похороненных под слоями песка и пыли. Но мне нужно общение. Моя человеческая природа не выдерживает долгого одиночества. Я выполнила кое-что для операции. Я пошла в министерство обороны и сказала, что пишу статью об армии для детского журнала. Я выудила все сведения об испытании противотанковых орудий. Сайлас очень воодушевился, когда мне удалось за очень короткое время достать армейскую машину и форменные костюмы.

Я очень волновалась, что им придется проделать такой большой путь совершенно одним, изображая из себя военных, но Боба занимала только борьба за роль сержанта вместо назначенной ему роли рядового.

– Пусть он будет сержантом, – пыталась убедить я Сайласа.

Но Сайлас был неумолим:

– Достаточно того, что мне с трудом удается выдать его за разумное существо.

Я понимала Сайласа, потому что даже с подстриженными волосами и в замызганной для правдоподобия форме Боб совсем не походил на солдата. Сайлас же смотрелся потрясающе. Думаю, что он не зря настаивал на восстановлении своего старого костюма вплоть до таких мелких деталей, как последняя награда и значок. Для Сайласа война была самой упоительной частью его жизни. Слава и почести, риск, приказы и повиновение – все это составляло мораль Сайласа, которая ощутимо сквозила в его ежедневных нотациях мне и Бобу. Но, боюсь, мы с Бобом были неподходящими солдатами для его армии.

В Бовингтоне все прошло как по маслу. Все было просто великолепно. Сначала они наблюдали стрельбы по расписанию, затем, пообедав холодной курицей на заднем сиденье магазарийской посольской машины, мистер Ибо Авава передал Сайласу готовый контракт на покупку противотанковых орудий с добавкой каких-то сомнительных инфракрасных приборов, на которые его уболтал Сайлас.

Авава просил Сайласа организовать транзитную перевозку этой ерунды через какую-то маленькую фирму, принадлежавшую Жижи. Они и раньше пользовались ее услугами для «негласных сделок». Сайлас был доволен. Он только объяснил мистеру Ибо Ававе, что он всего лишь бедный армейский офицер и что ему понадобятся деньги для приобретения орудий. Даже если они будут в документах фигурировать как «металлолом, цена товара все равно выходит далеко за рамки его возможностей». Без единого слова возражения Авава выписал ему чек на пятнадцать тысяч фунтов.

– Это на ближайшие расходы, – пояснил он. – Мистер Грей оплатит покупку лома, как только вы выиграете торги.

– Металлолом не продается с аукциона, – сказал Сайлас. – Так можно заработать состояние, если договориться с дилером об искусственном сбивании цены. Металлолом продается по фиксированным ценам, которые зависят от того, чистый ли это металл или с добавками, затрудняющими восстановление.

Сайлас пытался выбить из их голов идею аукциона, потому что они обязательно захотят присутствовать на торгах, чтобы выяснить, сколько металл стоит на самом деле.