Только любовь!

Как же так? — недоумевала Виктория. Конечно, та ночь была единственной, но она всегда наделяла ее тайным смыслом. Для нее она никогда не было простой ночью. Она что-то почувствовала к Мигелю. Что-то настоящее и волнующее. А теперь оказалось, что он всего лишь заманил ее в ловушку, манипулировал ею…

— Ненавижу тебя, — сказала Виктория, с презрением глядя ему в глаза.

— В спальне, когда мы были вместе, ты испытывала ко мне совсем другие чувства.

Ее сердце болело так, словно в него воткнули острый нож по самую рукоятку. Все, что она чувствовала раньше, было подделкой, иллюзией. Мигель подло воспользовался ею. Ей было невыносимо даже стоять рядом с ним, не то что смотреть на него.

Виктория отвернулась, с трудом сдерживая слезы.

— Ты все это время знал, кто я, да? — прошептала она.

— Да.

— Ты солгал мне! — с горьким упреком выкрикнула она.

— Нет.

Потрясенная такой наглостью, Виктория резко повернулась к нему.

— Но ты сказал, что тебя зовут Мигель Виллас.

— А разве это неправда?

— Откуда мне было знать, что ты именно тот Мигель? — распалилась она. — Я знала, что у моего жениха длинное имя, а ты назвал только два. Я и предположить не могла, что ты…

— Это твоя ошибка.

Бешеный стук ее сердца, казалось, заглушал звук дождя. Все это было так невозможно, так невероятно!

— Но ты же явно хотел привлечь мое внимание! — возразила Виктория. — Думаешь, я не заметила, что ты посещал клуб больше недели?

— Конечно, заметила. Ведь это и было моей целью, — сказал Мигель, криво усмехаясь.

Какой холодный расчет! Какой цинизм! Виктория в ужасе отшатнулась от него.

— Что с тобой, красотка? А в Париже ты ничего не боялась, называла себя бесстрашной, бунтаркой… — Вкрадчивые нотки в его голосе странным образом утишили бурливший в ней гнев, напомнили о страсти, соединившей их. — Наверняка ты чего-то хочешь, скажи, чего? — не унимался он, и его голос ласкал и мучил ее. — Может, это тебя порадует?

Мигель вытащил из кармана футляр. И когда открыл крышку, Виктория увидела золотое кольцо с черной жемчужиной в обрамлении бриллиантов.

Он снова пытался навязать ей свою волю. Так же, как сделал это в Париже. Но только теперь речь шла не об одной ночи, а о целой жизни.

По злой иронии судьбы еще несколько дней назад Виктория обрадовалась бы перспективе выйти замуж за Мигеля. Теперь же, когда она узнала правду, все изменилось. Этот мужчина предал ее и с сегодняшнего дня перестал для нее существовать.

— Я не надену кольца и не выйду за тебя замуж! — заявила она и рассмеялась ему в лицо. — За кого ты меня принимаешь?

— Не глупи.

— Не глупить? Я скажу тебе, что такое глупость. Все это. — Взмахом руки она указала на освещенные окна гостиной. — Весь этот дурацкий вечер. И кольцо в том числе!

Она хотела отвернуться, но Мигель одной рукой обнял ее, притягивая к себе.

— Ты разыграл меня. Позволил подумать… — Виктория всхлипнула. — Позволил поверить…

— Во что? — Он прижал ее сильнее. — В то, что все было хорошо и красиво? Что ты была сексуальна и желанна в моей постели?

— Тише! — взмолилась она, оглядываясь на окна.

— Это ты кричишь, а не я, — возразил Мигель.

Собрав все свои силы, Виктория оттолкнула его. Мигель был ей ненавистен. Она сама себе была ненавистна за то, что ее чувствам к нему нельзя было просто приказать исчезнуть.

— Ты не можешь заставить меня надеть кольцо, не можешь заставить выйти за тебя замуж. — Она схватилась дрожащей рукой за перила, чтобы не упасть. — Даже в брак по расчету вступают по взаимному согласию.

— А как же та ночь?

Ох, как это было низко! Виктория, собрав остатки гордости, подняла подбородок.

— То, что случилось той ночью, не имеет к нам никакого отношения!

— Разве?

— Этого не должно было случиться и впредь больше не повторится. Теперь я поняла это.

— Думаю, ты просто не отдаешь себе отчета в. том, что тогда произошло, Клоранс, детка… Ох, прости, Виктория… Тогда в Париже мы ужинали вместе, ты согласилась прийти ко мне в номер. И я занимался с тобой любовью…

— Нет, не ты, — перебила его Виктория, — а незнакомец, который показался мне человеком властным, жестким, но не жестоким…

— Не жестоким? О, малышка, ты меня совсем не знаешь. — Его притворно-ласковый голос заставил Викторию содрогнуться.

Она судорожно сжала руки.

— Не смей угрожать мне.

Уголки его губ слегка поползли вверх.

— Я тебе не угрожаю. Пока…

Насколько же она наивна, подумал Мигель, наблюдая, как Виктория стала пятиться от него, держась рукой за перила. Она и не подозревала, через что пришлось ему пройти за эти дни. Не имела представления о том, как тяжело ему было сдержаться, совладать с собой, заставить себя ждать. Его первым порывом было сесть на ближайший самолет до Лондона, немедленно найти ее, поговорить, потребовать объяснений. Но он знал, что у него слишком горячий нрав. Знал, что и ему, и ей требуется время. Поэтому предоставил в ее распоряжение эти две недели. Позволил все решить для себя в привычной для нее обстановке.