Только мой (СИ)

- Надеюсь. Ладно, будут новости – звони.

- Ты тоже, - сказал Итачи и нажал отбой.

- Хух, - выдохнул длинноволосый брюнет, вытирая пот со лба и озираясь в поисках кувшина с водой. Что-то в горле пересохло. Да и совесть очень не вовремя подала признаки жизни, начиная грызть его изнутри. Только этого не хватало.

- Водички? – спросил бодрый и жизнерадостный голос за спиной. Обернувшись, Учиха с радостью заметил Хидана, стоявшего в дверях, опираясь на косяк и вертя в руках стакан с водой и кубиками льда. В горле мгновенно пересохло ещё больше, а затем у него почти слюнки закапали. Точную причину этого он не выяснил: то ли полуобнажённый и такой желанный любовник, который игриво поблескивал глазами и недвусмысленно проводил языком по губам, то ли стакан холодной воды, по стенкам которого катились капельки влаги. Хотелось обоих сразу, но, увы, приходилось начинать с чего-то одного.

- Не откажусь, - Итачи, походкой хищника на охоте, подошел к любовнику и взял из его рук стакан холодной, почти ледяной воды. Жадно выпив всю жидкость до единой капли, Учиха счастливо вздохнул. Кайф. Внутри него волной разнеслась прохлада, неся с собой благодатную легкость и свежесть. Теперь, когда жажда воды была утолена, в нем поднимался другой голод – голод по совершенному телу, жарким стонам и словам, принадлежавшим его любовнику.

Хидан. Его личный фетиш: язычник во плоти. Поставив стакан на ближайшую горизонтальную поверхность, коей оказался журнальный столик, брюнет вплотную подошел к пепельноволосому блондину, который пожирал его голодным взглядом, мысленно выделывая такое, что и развратник с извращенцем на пару покраснели бы от стыда. В этом он нисколько не сомневался. Аоши был самым непонятным человеком в жизни Итачи и это притягивало, словно магнит. Хидан – человек загадка. На первый взгляд он просто язычник, фанатик своего Джашина, мазохист и беспощадный журналюга, обожающий материться, но, едва ты проговоришь с ним хотя бы 10 минут, понимаешь, что вышеперечисленное – всего лишь оболочка, а сама его личность надежно срыта и познать её – подвиг, на который решиться могут далеко немногие. Да и не каждому Хидан позволит сделать это, не каждого он пускает в свою жизнь и в своё сердце. А не пустить Учиху он просто не смог. От Итачи не убежишь, не спрячешься и не переждешь его атаку, словно бурю – не тот случай. Учихи цепляются мёртвой хваткой и проще застрелиться, чем отвадить от себя представителя данного семейства.

Итачи впился в губы язычника жарким поцелуем, выбивая воздух из легких и заставляя сердце убыстрять свой ритм. Кровь и так давно кипела – просто невозможно быть спокойным и хладнокровным рядом с этим блондином. Руки любовников уже вовсю ласкали тела друг друга, задевая чувствительные точки и вырывая хриплые стоны. Брюнет прижал Хидана к стене и приподнял его бедра, вынуждая обвить ими свою талию. Намек был понят сразу и тут же исполнен. Поцелуи-укусы Аоши были похожи на ожоги: каждый участок кожи, к которому прикасался блондин, пылал и, казалось, там жидкая лава въедается под саму кожу. Мир пропал. Их уже ничего не волновало и ничто не могло их остановить, кроме...

- Да сколько можно уже! – заорал взбешенный мужской голос. – Перестаньте уже, наконец, трахаться, кролики озабоченные! Извращуги! Хватить мой мозг насиловать!

Комната наполнилась смехом любовников. Да уж, всю малину им обломали. Не смотря на недовольство вмешательством постороннего лица в их «беседу», мужчины поняли, что сейчас и вправду немного не время. Да и гостя можно было легко понять: не каждый выдержит целую ночь с двумя озабоченными гомосексуалистами через стенку, которые всю ночь занимаются сексом, кричат, стонут, используют не по назначению мебель, имеющуюся в спальне, балуются с игрушками, в общем – не дают спокойно спать и отдыхать. Фраза: тишина и покой нам только сниться, как нельзя точно характеризовала ситуацию и чувства гостя.

- Что такое? – ну, конечно, смолчать Хидан никак не мог. – Завидно, зараза белобрысая?

- Это кто из нас зараза? Сволочь! Скотина! Я из-за тебя не выспался!

- Истеричка, не кричи и не нервничай: нервные клетки не восстанавливаются.

- И без тебя знаю, фанатик хренов.

- Спасибо за комплимент.

- Я вам тут не мешаю? – задал вопрос Итачи.

- Нет. Извини, кажись и вправду перебор.

- И я о том же, - тихо под нос пробормотал гость.

- Ты что-то сказал, пизденыш мелкий?

- Нет, блядь, я тут с твоим Джашином разговариваю.

- О, да неужели? И как он сегодня?

- Это попахивает клиникой, - пробормотал Итачи и покинул спорщиков. Это надолго.

За то время, что эти парни знакомы, они, казалось, друг на друге уже весь свой словарный запас испытали. Маты, оскорбления, издевательства – вот нормальная беседа этих двух неугомонных.