Только моя (СИ)

Юля заплакала и кинулась к сестре на шею. Лида сдержанно обняла ее, но глаза ее увлажнились, а сердце застучало гулко-гулко, готовое выпрыгнуть из груди.

— Господи, как я соскучилась.

— И я. — сквозь слезы улыбнулась Юля. — Чаем напоишь?

Сестры обнялись и направились на кухню. За чашкой чая, потом кофе, а потом просто за сигаретами, которые без остановки курила Юля, она поведал сестре о своей нелегкой жизни с Олегом, опуская подробности, которые ее нежному восприятию вряд ли пришлись бы по вкусу. Лида слушал молча, по привычке не перебивая, и только взгляд ее говорил о том, что в душе ее бушевала буря. Только не такая, на которую рассчитывала Юля.

— Неужели тебе нравится быть… проституткой? — неожиданно спросила Лида.

— Нет, — возмутилась Юля. — Кто тебе сказал, что я проститутка?

Ее реплика наткнулась на упрямый насмешливый взгляд, который многое, даже слишком многое ей сказал. Так вот кем была она в глазах родной сестры. Жалкой шлюшкой, которая пришла пожаловаться на «тайные прелести» своей работы, шлюшкой, которая сейчас получит требуемую дозу сочувствия и успокоения и отправится дальше, ублажать своих клиентов. Нехорошо так думать о младшей сестренке, Лида, ой нехорошо…

— А где Ярик? Он ведь теперь не живет с тобой?

Юля рассчитала верно — тема оказалась для сестры едва ли не самой больной. Лида встала, чтобы поставить чашку в мойку, потом завозилась с сахарницей — любимой старой сахарницей, которую Ярик в детстве ставил в изголовье кровати на ночь: верил, что тогда ему приснятся сладкие сны. Теперь сахарница служила всего лишь напоминанием. Лида давно не насыпала в нее сахар, но сейчас — сейчас ей надо было чем-то занять свои внезапно задрожавшие руки.

— Почему же… мы по-прежнему живем вместе. Точнее он по-прежнему прописан тут. Ярик уехал в другой город. Это связано с работой.

— Навсегда?

— Нет, вряд ли, — пожала плечами Лида. — Хотя все может быть. Он часто звонит, интересуется как дела, пишет письма.

Как жалко звучат эти слова, подумала Юля, задумчиво глядя на Лиду, по-прежнему стоявшую к ней спиной. И как жалко она выглядит со своей давно умершей и покрытой прахом любовью. Давно пора бы забыть покойного мужа и найти себе кого-нибудь другого. А Ярика выписать, да побыстрее, пока не женился и не выжил ее саму. Лидка ведь такая глупая, она и сопротивляться не будет: гордо подымет голову и молча уйдет, дура. Хотя, как знать, может, она как раз и не дура. Бережет себя именно для Ярика. А чем плохой муж? И тараканы в голове одни и те же. Сживутся, припеваючи. «Калинка-малинка-малинка моя, в саду ягода-малинка, тьфу, дура»- завертелось в Юлькиной голове. Внезапно стало смешно, и она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в полный голос. И тут ее взгляд скользнул по фигуре сестры. А ведь выглядит она куда лучше меня, подумала Юля с завистью, и настроение ее упало ниже некуда.

— Да, что его еще тут держит? — она достала из пачки очередную сигарету. Откуда-то вдруг появилось желание сделать как можно больнее ни в чем ни повинной сестре.

— Ничего. — стрела достигла своей цели: Лида просыпала сахар на стол и кинулась к раковине за тряпкой.

— Извини. Я не хотела тебя обидеть. Просто я всегда такая нерадивая. Сначала скажу, а потом соображаю.

— Устами младенца глаголет истина. — глаза сестры вдруг снова засмеялись, как тогда в детстве, когда они обе еще не знали, что такое боль. Как хорошо тогда было!..

— Но ты права.

— В чем?

— Я хочу бросить все это. Выйти замуж, уехать.

— Есть за кого? — с серьезным видом Лида приготовилась устроить допрос с пристрастием.

— Представь себе. И он не урод. С деньгами.

— Так ты поэтому пришла, на свадьбу приглашать?

— Не только. Есть проблема одна. Очень большая… Олег меня не отпустит.

— Что же делать? И уехать ты не сможешь. Не бросишь ведь жениха.

— Мы вообще-то собираемся за границу уезжать.

— А Олег об этом не подозревает?

— Я похожа на труп? — Юля сделала большие глаза. — Я была бы уже им, если бы он хоть о чем-то догадывался. Есть способ замести следы, так, чтобы он до конца своих дней искал меня где-нибудь в тайге. Но для этого нужно много денег.

— Сколько? — серьезно спросила Лида. Юля посмотрела на нее с легким изумлением, а когда поняла, что Лида и не думала шутить, в очередной раз подивилась тому, как легко ее провести. Сестра ее уж слишком правильная: такие вряд ли бывают счастливыми. Вот оно налицо — доказательство: что там еще осталось от Славкиных костей, а Лида до сих пор считает чуть ли не предательством мысль о новой любви. А ведь действительно считает, Юля в этом почему-то не сомневалась, и отчасти была права.

— Неважно, я не за этим к тебе пришла. А за помощью. Сможешь меня прикрыть?

— Если ты намекаешь, что я…

— Ни на что я не намекаю, глупая. Просто, если понадобится, прикрой меня. Без ничего такого. Клянусь.