Только моя

— И еще, девочка моя, я напомню тебе, а то вдруг ты забыла! — меня понесло. — Общение с Алексом только в моем присутствии! — Я снова сорвался на рык. — Если ты нарушишь это правило, я накажу тебя, Кейти! Жестко накажу! Ты меня поняла?

И все, слезы из ее глаз потекли по лицу. Она честно пыталась их сдерживать, но не вышло. Я притянул ее к себе, прижимая к груди.

— Иди сюда. Тише, не плачь. Любимая моя девочка. Моя. Только моя! — сжал чуть крепче.

— Зачем ты так? — спросила она надрывным голосом, все еще плача у меня на груди. — Зачем?!

— Как?

— Вот так, как сейчас! — Она дернулась, чтобы отстраниться, но я не позволил.

— Кейт, я такой. Я всегда такой. Я не принц из сказки, который будет петь песенки и носиться по лесу, собирая цветочки. Такой как есть, уж извини.

— Не правда, — пробормотала она, все же успокоившись. — Я видела тебя другим. Я теперь знаю, каким ты можешь быть.

— Это всего лишь одна из сторон, Кейт, всего лишь одна из сторон. И, кстати, если ты думаешь, что Алекс другой, ты сильно ошибаешься. Он такой же как я, малыш. Даже хуже, наверное. Я, по крайней мере, не скрываю, что я мудак. Уж какой есть, извини.

Она чуть отстранилась и посмотрела на меня мокрыми от слез глазами. Не удержался, поцеловал. За секунду перевернул ее на песок и оказался сверху.

— Я очень хочу, чтобы ты приняла меня таким. Таким, какой я есть. Я не обещал, что со мной будет легко, моя девочка. Я не даю обещаний, которые не могу выполнить.

И я углубил поцелуй, не давая ей возможности ответить.

Она уперлась ладошкой мне в грудь, пытаясь остановить, но куда там. Нервы разожгли такой огонь, что затушить его можно только одним способом. Я слегка прикусил мочку маленького любимого ушка, она охнула и рефлекторно прижалась ближе.

Вот так, моя девочка. Вот так! Я подарю тебе другие ощущения сейчас, моя…

Я опустился ниже, к шее, провел по ней языком, прикоснулся губами, а потом снова укусил острыми клыками (да, девочка моя, они не только для красоты были сделаны), она вцепилась в меня двумя руками. Снова провел языком в месте укуса. Снова вернулся к губам, параллельно одной рукой поднимая ее футболку.

Неудобно. Черт!

Вызверился я, рванул со всей силы, и футболка разлетелась по швам открывая моему взору так полюбившиеся розовые сосочки. Она вздрогнула. Но я погасил панику поцелуем, немного жестким и болезненным, впился в ее грудь, обхватывая губами соски, слегка прикусывая, сжимая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мне больно… — услышал я где-то вдалеке, но не хотел останавливаться. Уже не мог.

Я быстро сдвинул в сторону трусики, освободил уже готовый получить свою порцию удовольствия член и резко в нее вошел. Она всхлипнула и вцепилась в меня ногтями. Это только раззадорило. Я яростно вбивался в нее, успокаивая взбунтовавшиеся нервы, теша свое эго. Я все эти две недели был для нее нежным, я сдерживался. Только не сейчас.

— Дима, пожалуйста, осторожнее… — просила она.

Я слышал. Не мог остановиться. Просто не мог. Эта девчонка сводила меня с ума. Что же будет, когда я буду учить ее делать минет. М-м-м… Эта мысль стала решающей. Как наяву, увидел перед глазами, как она ласкает своими губами мой член, и крышу сорвало окончательно. Я ускорил тем, приподнимая ее ноги выше, чтобы входить еще глубже. Она всхлипывала где-то в районе моей шеи. И я кончил. Ярко, с хриплым стоном прямо в нее. И обессиленно опустился, упираясь лбом в песок.

Я больше не боялся, что она забеременеет. Нам выписали таблетки, и я следил, чтобы она их принимала. Я пока не готов к детям. Она тоже. Точно не сейчас.

Когда меня немного отпустило, я понял, что она снова плачет. Тихо, чтобы я не заметил, но я заметил.

— Кейт…

Она отвернулась, пытаясь спрятать слезы.

— Эй, малыш…

Она дернулась.

— Пусти, — попросила тихо, — пожалуйста.

— Не пущу, — стал вытирать слезы, которые беспрестанно катились одна за другой. — Ты моя, куда же я тебя отпущу? — улыбнулся, но она не смотрела на меня. Тяжело вздохнул. — Прости, Кейт. Я перегнул. Знаю. Чертовы нервы! Меня клинит, бывает. Прости. Очень больно?

Молчит. А меня это злит, я не привык уговаривать, упрашивать, постоянно извиняться. Скрипнул зубами, и она посмотрела на меня. Наконец-то!

— Пройдет, — ответила она. — Пусти, я хочу искупаться.

— Идем вместе. — Я поднялся и протянул ей руку, чтобы ей было проще встать с песка.

Она замешкалась на секунду, не хотела принимать помощь, я видел, но руку протянула. Обнял за талию, мягко поцеловал.

— Извини. Обещаю, я буду тщательно и усердно извиняться… всю ночь, — и коварно улыбнулся.

Она толкнула меня в плечо, я отпустил, тихо смеясь над своим обиженным котенком. Такая забавная. Стас говорил, что она обычная. Он сильно ошибался. Она особенная. Самая лучшая для меня.

Вода смыла с нас следы секса и слез. Она успокоилась, и мы еще долго сидели на берегу. Потом все же вернулись в дом, и я, как и обещал, извинялся до ее хриплых стонов и множественных оргазмов, пока мы не уснули без сил.

А рано утром за нами пришел катер, и мы отправились домой в реальную жизнь.