Только монстр

– Да, – выдохнула Джоанна, заморгав от страха: следовало всеми силами держаться подальше от этой компании.

– Том тоже сумел пробраться во дворец, – с облегчением прокомментировала Рут.

Джоанна проследила за направлением ее взгляда и увидела, что этот зал был только первым из целой анфилады. За открытыми дверями мелькали чудеса следующего помещения: разноцветное мерцание и танцующие люди. Но где же Том?

– Гвардейцы возле каждого входа, – добавила кузина.

Она оказалась права, хотя Джоанна поначалу не заметила охранников, терявшихся на фоне великолепия убранства и разряженных гостей в изысканных одеяниях из разных эпох: Ренессанса, Регентства и, особенно яркие, вероятно из будущих столетий.

Вскоре Джоанна рассмотрела и Тома. Он стоял в следующем зале возле серебряного фонтана, который сиял, подсвеченный изнутри так, что вода казалась жидкими лунными лучами. Партнер по ограблению выглядел неожиданно неплохо в раздобытом где-то темно-сером костюме и почти сливался с толпой гостей. Даже Фрэнки мог похвастаться галстуком-бабочкой в тон одежде хозяина.

– И конечно, уже со стаканом в руке, – с отвращением проворчал Аарон без малейшего намека на радость при виде Тома. – Кто-то из вас должен проследить, чтобы этот пьяница оставался достаточно трезвым для дела.

– Дерьмо, – выдохнула Рут, пробираясь вперед.

Пока Джоанна прогуливалась с Аароном по залу, она все больше и больше нервничала. Приглашенные на торжество держались с такой непринужденной властностью, будто привыкли повелевать людскими жизнями и забирать что пожелают. Могли ли они украсть время у таких полукровок, как Джоанна? Внезапно она пожалела, что не обмотала вокруг шеи шарф или не надела платье с высоким воротником.

Аарон подошел ближе и предложил руку спутнице, чем немало ее удивил.

– Мы должны сделать вид, что наслаждаемся праздником, – прошептал он. – Иначе привлечем внимание.

Джоанна заморгала, испытав прилив благодарности, и положила ладонь на сгиб локтя Аарона, позволяя ему увлечь себя в следующий зал мимо охранявших проход гвардейцев. Помещение оказалось еще просторнее и явно предназначалось для балов. По сторонам бурлили фонтаны с вином сливового цвета. Музыкант перебирал пальцами струны арфы, извлекая нежную мелодию. Джоанна, может, и не чувствовала себя здесь своей, но Аарон явно принадлежал этому миру и привлекал своей красотой внимание даже среди толпы влиятельных, разодетых и прекрасных гостей. Так странно было идти рядом с самым симпатичным в зале парнем, опираясь на его надежную руку.

– Как нам ускользнуть незамеченными с вечеринки, если все вокруг постоянно на нас смотрят? – прошептала Джоанна, не представляя способа пробраться в самые недра дворца.

– Это самая легкая часть, – улыбнулся Аарон спутнице – искренне и тепло. – Я провел всю жизнь, сбегая с таких мероприятий.

– Правда? – удивилась она.

– Какое облегчение наконец оказаться в помещении без людей, – раздался чей-то мужской голос совсем рядом.

Джоанна замерла, узнав того, кто говорил. В последний раз она слышала эти презрительные, тягучие интонации, когда на нее смотрело дуло пистолета. Аарон побелел как полотно.

Она медленно повернулась и увидела в нескольких шагах от себя Эдмунда Оливера. Живого, с той же аурой властности, что и в позолоченной палате. Он выглядел лишь чуть моложе чем тогда, когда погиб.

Словно почувствовав, что на него смотрят, Эдмунд начал оборачиваться. Джоанна ощутила исчезновение надежной опоры – руки Аарона. Он говорил не позволять никому из Оливеров увидеть цвет ее глаз.

«Уходи отсюда», – мысленно приказала себе Джоанна, но не смогла даже пошевелиться, будто прикованная к месту воспоминаниями о том, как Эдмунд смерил ее холодным взглядом, а потом присмотрелся и велел Люсьену убить полукровку, точно увидел нечто страшное в глубине ее глаз.

– Здравствуй, отец, – поприветствовал Аарон главу семьи Оливеров. К бесконечному облегчению Джоанны, тот отвернулся от нее на голос сына, который намеренно отошел на несколько шагов и теперь стоял ближе к арфисту, с небрежным видом убрав одну руку в карман, а заметив пренебрежительное выражение лица отца, только холодно улыбнулся. – Не рад меня видеть?

– Как ты миновал ворота? – прорычал Эдмунд.

– Как? – переспросил Аарон, не меняя расслабленной позы, однако Джоанна успела узнать его достаточно, чтобы рассмотреть промелькнувшее в серых глазах напряжение. – Я же Оливер. И твой сын. Имя главы семьи на моей печати может обеспечить попадание в любой список гостей.

– Оливер? – на секунду в холодном взгляде Эдмунда вспыхнула ярость. – Ты недостоин носить эту фамилию. Не зря я лишил тебя права наследования. И лишил бы права называться этим именем, если бы мог.