Только наоборот

– На все вопросы бытия? – ехидно поинтересовался Евгений, явно обиженный тем, что я предпочла не его вариант.

– И на них тоже, – кивнул Сигизмунд. – А ты что, уже устал возглавлять шествие?

– Устал? Никогда, – фыркнул Евгений и оттер его котейшество в сторону. Выглядело это со стороны довольно неправдоподобно, учитывая габариты участников, но что поделаешь. Не все сюжеты в подлунном мире складываются правдоподобно.

Ох, не все.

В лесу – то есть парке – было необычайно тихо. Темно, зелено и очень жарко. Это был тот самый классический летний полдень, который убаюкивает и уговаривает смежить веки «буквально на секундочку»… А после этого люди просыпаются с гудящей головой и даже не замечают, что во время дремы их обокрал мелкий лесной народец. Эти крылатые воры обычно забирали мелочи – крохи хороших воспоминаний или счастливые билетики, – но обязательно светлые, волшебные, самые лучшие. Что поделать, если цветочные феечки вынуждены питаться пыльцой и медом, но на самом деле предпочитают искорки удачи и счастья.

Не было слышно ни жужжания мух, ни звона комаров. Птицы не возились в кронах деревьев, никто не шуршал в кустах. А это значило… Скорее всего, мы приближались к цели. Слева из-за деревьев блеснула водная гладь. Я приложила ладонь к глазам, всматриваясь в полную солнечных зайчиков даль, и тут ко мне подкрался Евгений.

– Это же рубаха! – заявил он.

– Тебе солнышко голову напекло? – удивилась я.

– Рубаха Наполеона, – оскорбился он. – Озеро так называется. Его назвали в честь победы Павла Шувалова над Бонапартом.

– Да ты что-о-о-о… – протянула я. – И как же он его победил?

– Наверно, в поединке. У всех на глазах.

– И потребовал рубаху в качестве трофея?

– Именно.

– Какой герой, однако, – восхитилась я. – Даром что масон. Идем же дальше.

На самом деле, по легенде, Шувалов вез арестованного Наполеона, по пути на карету напали затаившие зуб на тирана французы, а Павел насовершал подвигов, спасая пленника. Логическую связку между этим случаем и названием пруда я усматривала с трудом, но что поделаешь. Непознаваема человеческая логика. А на самом-пресамом деле, в личной беседе в литературном салоне Павел как-то по секрету рассказывал мне, что придумал это нелепое название на спор, побившись об заклад с двумя друзьями на скучном заседании масонской ложи. Так на их землях появились те самые Шапка и Рубаха Наполеона, Штаны Беринга и Платок Веллингтона. Должны же у маленьких, затянутых ряской прудов с лягушками быть великие названия, верно?

Более того, гражданин масон чуть подравнял склоны соседней горы – то есть насыпного холма Парнас – так, чтобы она стала похожа на треугольник, и живущие внутри эльфы потом неизменно веселились, выкладывая на ней инсталляцию из светлячков в виде глаза. Павел в ответ пребывал в уверенности, что приблизился к мистическим основам бытия, и был счастлив. Но знать об этих тонкостях Евгению было необязательно.

Тем временем тропинка повернула вокруг озера и повела нас в сторону того самого треугольного холма. И тут же поэт внезапно затормозил – так резко, что я в него чуть не врезалась. А вот Сигизмунд в меня как раз врезался, и довольно ощутимо – шутка ли, гигантский норвежский турист, да еще и утяжеленный чайкой и зеленоволосой куклой из хоррора.

– Ой, – сдержанно сказала я, хотя стоило бы добавить более серьезных выражений.

– Ай! – эхом вскрикнул Евгений.

– Что такое?

– Я промочил ноги! – В голосе его слышалась неприкрытая боль. – Придется возвращаться. Тут не пройти.

«Не пройти» заключалось в том, что местами на тропинке появились лужицы и пятна мокрой глины. А еще над ней переливалось жаркое марево, как над костром. Очень подозрительно.

– Нет, – зашипели мы хором с Сигизмундом, сделав одинаковые выводы из увиденного. – Идем дальше.

И оказались правы.

Далее Евгений пытался саботировать процесс движения вперед: то и дело норовил повернуть обратно. В нем явно боролись две сущности: одна желала выглядеть в моих глазах героем-первооткрывателем, а вторая с крайним отвращением смотрела на паутинки, облепившие ворот рубахи. Одна стойко шагала в направлении вожделенного Парнаса, приюта муз и Аполлона, а вторая билась в истерике из-за заляпанных болотной тиной носков. Что ни говори, нелегко приходится людям с тонкой душевной организацией.

А потом он решил подарить мне особенно большой и нежный цветок… чертополоха. Тот рос всего в шаге от тропинки, но даже на этом расстоянии Евгений ухитрился провалиться в какую-то яму, влезть в крапиву и зацепиться рукавом за колючки. Это было настолько нелепо, но героично, что я даже дернулась ему на помощь… и прозевала появление эльфов.

Заметил их Сигизмунд, да будут благословенны уши и глаза его котейшества. Обернувшись на резкое движение, я увидела, как он уронил на землю фею и Карла, опустился на корточки и начал делать какие-то сложные движения рукой, подавая знаки невидимому наблюдателю: поднял кулак над головой, повертел большим пальцем, заправил волосы за ухо, за другое ухо, потом снова ладонь вверх, качнул ею три раза вправо…