Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

Это была самая неподходящая кандидатура на роль королевы, какую только можно было себе вообразить: американка незнатного происхождения, находящаяся в процессе второго развода. К тому же у нее были весьма сомнительные знакомства в высших кругах нацистской иерархии. Премьер-министр Стэнли Болдуин и парламент категорически воспротивились планам новоиспеченного короля. (В народе появилась шутка «Боже, спаси короля от мистера Болдуина!») После долгих дебатов и утомительного торга Эдуард VIII решил отречься от престола. Он обратился по радио к подданным (вероятно, это одно из самых знаменитых радиообращений в истории страны). «Наконец-то я могу сказать несколько слов от себя лично, — сказал он. — …Вы должны поверить мне, когда я говорю, что не смог бы нести тяжкую ношу ответственности и выполнять обязанности короля так, как хотел бы, без женщины, которую я люблю».

Многие осуждали короля за то, что он пренебрег долгом, но большинство подданных горячо ему сопереживали. Под Букингемским дворцом собирались толпы, скандировавшие: «Мы хотим Эдуарда!» Испуганный парламент выслал отрекшегося короля из Англии, и эта ссылка продлилась всю его жизнь.

На престол взошел герцог Йоркский — он стал королем Георгом VI. Поначалу отношение к нему было сложным — слишком яркой фигурой был его предшественник. Но постепенно, в большой мере благодаря своей супруге Елизавете, Георг VI обрел популярность. Окончательно королевская семья утвердилась в годы Второй мировой войны — когда все стремились вывезти детей из Лондона, королева заявила: «Дети не могут ехать без меня, я не могу оставить мужа, а король, конечно, никуда не поедет». Они остались в Лондоне под бомбежками, бесстрашно ходили по улицам, подбадривая людей, и проявили полную готовность разделить со своими подданными любую участь. Англичане этого не забыли.

НА ПУТИ К РАВНОПРАВИЮ

Даже по реакции публики на любовную историю принца Уэльского видно, как сильно изменилась общественная мораль. Во время войны заключалось много поспешных браков, без лишних формальностей, иногда без благословения родителей — порой жених уходил на фронт прямо от алтаря (или из брачной конторы). Война во многом раскрепостила женщин: они выполняли мужскую работу, носили брюки и укорачивали юбки (во время войны экономия материала считалась проявлением патриотизма). Женщины почувствовали вкус свободы, и по окончании войны оказалось, что их не так легко загнать в прежние рамки.

Нельзя сказать, что консервативно настроенное общество не пыталось это сделать. Женские журналы, не жалея сил, прославляли «лучшую работу в мире» — работу жены и матери. Женщинам все настойчивее внушалось, что они должны как можно дольше сохранять красоту и стройность и во всем потакать мужу; а уж если незамужняя девушка ищет работу, то нужно выбирать такую, где скорее всего найдешь своего суженого. Самыми перспективными с этой точки зрения считались профессии медсестры и секретарши.

И все-таки политикам пришлось покориться требованиям времени: в 1918 г. получили право голоса женщины старше 30 лет, в 1928-м вышел закон о всеобщем избирательном праве, и женщины стали голосовать с 21 года, наравне с мужчинами. В 1919 г. появилась первая женщина — член парламента, леди Нэнси Астор; к 1929 г. их было уже 19.

После войны существенно увеличилось количество разводов — в 1920 г. их было в пять раз больше, чем в 1914-м. В 1921 г. в судах по разводу появились первые женщины-присяжные. В 1923 г. вышел закон, по которому женщина могла развестись с мужем на основании его измены (прежде нужно было доказать жестокое обращение).

Конечно, развод все еще осуждался, но уже не делал из женщины парию. Гораздо спокойнее относились и к добрачному сексу. В рассказе «Чайный лист» героиня совершенно спокойно признается в зале суда, что состояла в близких отношениях с женихом, более того, она заявляет, что «в этом нет ничего постыдного». У Гарриет Вэйн, жены Питера Уимзи, в ранней молодости тоже был любовник — и ее даже обвиняли в его убийстве (безосновательно).

Такое раскрепощение нравов было во многом связано с распространением контрацепции. Впервые контроль рождаемости стал предметом широкого обсуждения — до этого тема считалась глубоко неприличной и большинство населения было абсолютно невежественно в этих вопросах. Главным пропагандистом сексуального просвещения стала доктор Мэри Стоупс — правда, докторскую степень она получила не в медицине, а в палеоботанике. Мэри Стоупс написала несколько книг о сексе и контрацепции, наиболее известная из них — «Супружеская любовь» (1918). В 1921 г. она открыла в Англии первый центр планирования семьи, который существует до сих пор. Религиозные круги (особенно католические) отчаянно протестовали против деятельности Мэри Стоупс, респектабельные аптеки по-прежнему отказывались продавать контрацептивы, многие врачи не хотели (или не могли) давать женщинам советы о том, как избежать беременности. Но остановить процесс было уже невозможно.