Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

Одновременно с открытием Египта англичанам стала доступнее Греция, до того считавшаяся опасной турецкой окраиной Европы. Еще в 1730-е гг. несколько джентльменов, побывавших в Большом туре, создали так называемое Общество дилетантов для изучения древностей; писатель Хорас Уолпол говорил, что формальным требованием для членства в обществе было посещение Италии, а настоящим — непрерывное пьянство; несмотря на легкомысленный подход, «дилетанты» организовали ряд археологических экспедиций в Грецию и опубликовали результаты в труде «Ионийские древности», оказавшем огромное влияние на британский неоклассицизм в архитектуре, моде и изобразительном искусстве.

Большая политическая игра Британской империи на Востоке сопровождалась изучением исчезнувших цивилизаций. Британские консулы, атташе и шпионы (как, впрочем, и французские и русские) часто по совместительству были филологами, историками и собирателями древностей. Так, английский резидент в Кандагаре, сэр Генри Роулинсон, первым прочитал ассиро-вавилонские клинописные надписи и по праву считается одним из основателей ассириологии.

Ближневосточные штудии XIX века в значительной степени были направлены на подтверждение правоты библейских текстов и сказаний. В этом контексте одно из самых выдающихся открытий сделал Джордж Смит, гравер-самоучка, протеже Роулинсона, работавший над разбором клинописных табличек в Британском музее. Однажды, расчищая халдейскую надпись, он вдруг вскочил и стал бегать по комнате, срывая с себя одежду. Оказалось, что он наткнулся на описание великого потопа, явно связанное с библейской легендой о Ное — но более древнее и из независимого источника (сейчас мы знаем, что этот текст — часть эпоса о Гильгамеше). Резонанс открытия был так силен, что газета «Дейли телеграф» немедленно предложила профинансировать путешествие Смита на Восток с целью найти недостающие таблички — и эта казавшаяся невозможной миссия была им блистательно выполнена. В 1872 г. Смит читал свой перевод сказания о потопе перед аудиторией, включавшей тогдашнего премьер-министра Уильяма Гладстона (который и сам был выдающимся филологом-классиком, автором обширного труда о поэтическом языке Гомера).

Постепенный переход от авантюристов и политиков, увлеченных древностями, к профессиональным археологам совершался на протяжении всего XIX века. Его проще всего проследить на примере египтологии. В начале столетия тон задавали люди вроде Джованни Бельцони. Бельцони бежал из континентальной Европы в Англию, чтобы спастись от тюрьмы, и некоторое время работал цирковым силачом; потом отправился путешествовать по южной Европе и странам Леванта и по совету британского консула в Египте Генри Солта (тоже, конечно, ученого-любителя) стал заниматься вывозом египетских древностей из Фив (сейчас это место называют Луксором). Знаменитая статуя Рамзеса II («Молодой Мемнон») в Британском музее — это добыча Бельцони, который ценой недюжинной инженерной смекалки сумел подтащить ее к Нилу и погрузить на баржу.

Яркий представитель следующего поколения английских египтологов — сэр Флиндерс Питри. Уже в восьмилетнем возрасте он возмущался тем, как грубо и неаккуратно ведутся раскопки римской виллы на острове Уайт. Разработанная им система сериации (установления последовательности артефактов) и запись мельчайших деталей, которые раньше нисколько не занимали умы кладоискателей, используются в археологии до сих пор. Среди его находок — так называемая «стела Мернептаха», где фараон хвастается победами над разными «народами моря», в том числе над народом «И-си-ри-ар»; прочитав эту надпись, Питри воскликнул «это же Израиль!» и добавил, что «преподобные будут в восторге» (имеется в виду — от такого подтверждения библейских преданий).

Питри стал первым профессором египетской археологии и филологии в Англии и выучил многих будущих исследователей. Одним из его учеников был молодой художник Говард Картер, постепенно перешедший от зарисовок египетских фресок и артефактов к полноценной археологической работе.

ПРОКЛЯТИЕ ФАРАОНОВ

В начале XX века Египтом заинтересовался английский аристократ Джордж Герберт, граф Карнарвон. Лорд Карнарвон больше всего на свете любил быструю езду, поэтому разводил скаковых лошадей и увлекался новомодными средствами передвижения; в 1901 г. в Германии он попал в серьезную автомобильную аварию, подорвавшую его здоровье. Узнав о его интересе к Египту, французский ученый Гастон Масперо свел Карнарвона с Картером в надежде, что профессионализм последнего будет хорошо сочетаться с порывистым характером первого. Многолетние раскопки (с перерывом на Первую мировую войну) не принесли никаких сенсационных результатов, и в 1922 г. лорд Карнарвон объявил Картеру, что этот сезон будет последним.