Только не я

Мне снилась Снежинка. Ее тихий смех ласкал слух, а голубые глаза, наполненные обожанием, грели душу. Я стоял чуть в стороне и смотрел, как моя девочка кружится посреди двора интерната, и на ее белоснежные длинные волосы ложатся пушистые снежинки, покрывая голову легким кружевом. Мои губы растянуты в улыбке, даже сквозь сон я чувствую, как улыбаюсь, наблюдая за девчонкой. Вдруг Снежинка останавливается, и ее взгляд становится очень серьезным и взволнованным, она внимательно разглядывает мое лицо, и вижу по шевелящимся губам, что говорит что-то, но я не могу ни разобрать, ни услышать этих слов, напрягаю слух, но все бесполезно, мы словно отгорожены друг от друга толстым стеклом. Яся начинает удаляться, и мне это совсем не нравится, потому что есть ощущение, что внутри с ее отдалением становится пусто и неуютно. Я машу ей руками и срываюсь с места, бегу за ней, но девушка поднимает вверх руки и хлопает в ладоши над головой. Снежный вихрь поднимает опавшие снежинки и закручивает их вокруг Яси. Последней взгляд голубых глаз наполнен тревогой, и это отчего-то смутило меня, посеяв в душе беспокойство. Я протягиваю руку в направлении девушки, но перед глазами вспыхивает яркий свет, и вот я уже сижу на густом ковре зеленой травы. Хнычу от того, что мои коленки разбиты в кровь.

– Ма-ма! – сквозь рыдания зову мать.

– Тимоша, милый, ну, как так? Надо быть чуточку аккуратнее, – слышу сзади женский голос, но отчего-то не поворачиваюсь, а продолжаю сидеть и гипнотизировать свои коленки.

– Вот.

Передо мною на колени садится мама. В одной руке перекись водорода, в другой – тюбик с зеленкой.

– Нет, – отрицательно качаю головой, – будет щипать.

– Всего-то чуточку, а ты должен терпеть, ты вон смотри какой у меня мужчина вырос, уже четыре года, – она улыбается своей самой милой и светлой улыбкой, которая будто освещает ее изнутри.

– Ма-ма, но будет же щипать, – протягиваю я, но уже сдался и сопротивляться не буду, это же мама, она сделает все, чтобы мне было не больно.

– Давай так, я мажу потихонечку зеленкой и сильно-сильно дую, хорошо?

– Да-а-а, – я облокачиваюсь на руки и закрываю глаза.

По спине прокатывается холодной ветерок, и вспыхивает мгновенная боль, а потом стихает, так как чувствую, что мама дует мне на ранки, и мне уже совсем ни капельки не больно. Вот только…

Пытаюсь передернуть плечами, которые сковывает что-то тугое и мне от этого так некомфортно.

***

– Мам, – слышу уже взрослый бас сквозь пелену пищащих звуков и открываю глаза.