Только (не)любовь

— До свидания, милая леди! — он встал из-за стола и чинно поклонился нам обоим. — Был рад познакомиться. Вижу, что вы хотели бы поговорить. Я дам вам свою визитку, позвоните мне, скажем, послезавтра после шести вечера.

Я с благодарностью приняла карточку из толстого лощеного картона с выгравированными на нёй именем-фамилией и названием конторы. «Мойры» — прочла я на карточке. Странное название. Слепые богини из мифов Древней Греции.

— Богини судьбы, — пояснил нотариус. — Я суеверен, знаете. И убеждён, что любые встречи не случайны. До свидания, Ярослав.

Мужчины пожали друг другу руки, и мы покинули кабинет Полушкина. Проходя через пустую приёмную я заметила, как секретарша, кивая на прощание, шепнула Ярославу: «Я позвоню». Тот только улыбнулся и махнул девушке рукой.

— Не смотрите на меня так, будто я вам денег должен, — заметил мои взгляды мажор, когда мы подошли к лифту. — Иногда мы с Викой обмениваемся энергией.

— Это теперь так называется? Буду знать, — хмыкнула я и попыталась первой юркнуть в открывшуюся кабину лифта.

— Как и то, что лифт — объект повышенной опасности, — Ярослав бесцеремонно схватил меня за руку и оттащил в сторону. — Первым заходит мужчина, а вот выходят сперва женщины и дети. Неужели не знала?

Я вспыхнула, но промолчала. Не имеет смысла язвить и обмениваться шпильками. Мы друг другу никто, пусть так и останется.

***

Стоило нам спуститься к парковке, как Ярослав отпустил амбалов и сам сел за руль, предложив занять место рядом. Поколебавшись, я согласилась.

Неудобно было отказываться, боялась выглядеть глупой провинциалкой,  да и в бардачке лежал мой  телефон, так что если я сяду рядом с водителем, смогу достать его сама. Так будет спокойнее и просить лишний раз не придётся.

— Всё ещё не доверяешь? — первым нарушил молчание Ярослав, когда мы выехали на запруженные московские улицы.

— А мы уже на «ты»? — ощетинилась я, испытывая возмущение от того, что этот малознакомый мужчина раз за разом бесцеремонно нарушал мои границы.

— Да. А что? Ты против?

Выражение лица Ярослава, который словно нарочно выпячивал всё свои недостатки и был нарочито груб, говорило само за себя: нахмуренные брови, сосредоточенный на дороге взгляд, руки, крепко сжимавшие руль  — он обращался со мной так, будто я была врагом. Препятствием, которое устранить весьма непросто, особенно для того, кто привык решать дела по щелчку пальцев.

Не спрашивая разрешения, я открыла бардачок и, выудив оттуда своё имущество, захлопнула крышку. Звук получился громче, чем думала, но извиняться не собиралась.

Телефон работал исправно, а от Стаси было пять пропущенных. Подруга совсем меня потеряла.

— Против. И да, вам не доверяю. Да и вся эта история с наследством кажется мне выдуманной.

— Так откажись и живи, как прежде. Или миллиард рублей душу греет? Заметь, это помимо прочего наследства.

Ярослав произнёс слово «прочего», будто в этом имуществе было что-то постыдное. Или оно казалось ему столь несущественным, что ради какой-то там квартирки в Черемушках мажор и пальцем бы не пошевелил.

Возможно. А вот я, чем дольше об этом думала, тем больше приходила к выводу: это мой шанс. Больше не надо будет платить за жильё чужим людям, я получу московскую прописку, особняк продам или буду сдавать.

Надо ещё посмотреть на него, а то мало ли, вдруг там недострой или что-то подобное и проблемное? А квартиру в Саратове продам. Всё равно она теперь мне без надобности.

— Молчишь? Правильно, — продолжил Ярослав язвительным тоном. — Миллиард рублей, работая психологом на телефоне, не заработаешь, если это не какие-то особые услуги.

И тут меня прорвало. Какое он имеет право так со мной обращаться? Хочет уничтожить конкурента? И если не получается уговорить, так можно и угрозами действовать? Авось, девчонка испугается и сольётся…

— Если вы так уж обо мне всё знаете, то наверняка в курсе, что я не только работаю психологом на телефоне, но и в кризисном центре. Я помогаю людям вырваться из круга проблем, отстраниться и посмотреть на всё иначе. Небольшая помощь, но и её иногда взять не от кого. И да, иногда женщинам надо выговориться, потому что в их жизни очень часто встречаются такие чёрствые и самодовольные…типы.

Я уже нарушила своё табу и вместо последнего политкоректно-нейтрального слова сказала другое, нелитературное.

— Что ты так покраснела? — заметил Ярослав, время от времени отвлекаясь от дороги. Он смотрел чуть с прищуром, а в глубине хищных глаз вспыхивали жёлтые искорки. Или всё дело было в свете, падающем под определённым углом.

К несчастью, мы попали в пробку и были заперты наедине в пустом салоне джипа, поэтому гордо повернуться и уйти не получится, значит, придётся терпеть его насмешки или ставить нахала на место.

Будь я на работе, безусловно выбрала бы первое, но сейчас всё внутри закипало от гнева, и я решила дать эмоциям выход. Хочет словесную дуэль? Пожалуйста.

— Душно, — процедила я, отвернув голову к окну и скрестив руки на груди.