Только не ты

– Я неплохо себя чувствую, только озноб и мышцы болят. Голова уже лучше, рана, кажется, затянулась… не видно в зеркале…

Вздохнув, я зашла следом, чтобы осмотреть его голову. Он прав, рана затягивается.

– М-да… вот ты опозоришься! – усмехнулась. – Пережил нападение, черепно-мозговую травму, восстановился без медицинской помощи, а потом сдох от простуды.

– Это не простуда! – дёрнулся Гранд.

– Представляешь, какой позор: весь мир узнает, что великий Александр Гранд умер от насморка.

– У меня нет насморка! Да и вообще, я отлично себя чувствую.

– Конечно! Завтра утром отправимся на пробежку.

– Я в порядке, а вот тебе надо выспаться. Ты устала и плохо выглядишь.

– Зато ты завидный красавец!

– Голова болит?

– От твоей навязчивости, да.

– Сейчас примем лекарство… подожди секунду, я сполосну стакан!

– Гранд!

– Что?

– Пожалуйста, прошу тебя… – начала жалобно. Подошла так близко, что он моргнул от удивления.

– Да… чего ты хочешь? – у бедняги аж голос дрогнул. Ну, точно, умом тронулся! Настолько невыносимо было от меня зависеть, что теперь третирует меня своей заботой.

– Выпрыгни в окно! – прошептала ему на ухо и вышла из ванной.

Я легла обратно в постель. Раз уж спала в ней, то теперь нет смысла выкаблучиваться. Лежу и удивляюсь, как же мы с Грандом похожи! Мы поменялись ролями: я отталкиваю его помощь и не признаю свою слабость. А он настаивает.

Гранд устроился на полу, кряхтит, пыхтит. Напрашивается на приглашение в постель, не иначе.

– Если хочешь перебраться на кровать, я не возражаю.

Не стану врать, что он подпрыгнул, но движение было достаточно резким.

– А ты?

– А я лягу на пол.

Гранд выругался и лёг обратно.

– Спи, Алёна! Не думай о плохом и спи. Я вытащу нас отсюда.

– Почему Лоренс до сих пор нас не нашёл?

– Он делает всё возможное, но на это требуется время.

– Ты можешь сказать, какое преступление совершил Бертрам?

– Инсайдерская торговля.

– Когда нас отпустят, ты можешь заявить в полицию.

– Могу, но я этого не сделаю, и Бертрам об этом знает. Мы все повязаны в этой игре. Я предупредил тебя о том, что я за человек.

– Ты что, помнишь наш ночной разговор? Про черёмуху и нафталин? И родинку на моей лопатке?

– Я рассказал тебе про родинку? – Гранд сел, и его вопрос прозвучал совсем рядом.

– Извини, конечно, но это не секретная и не инсайдерская информация. Родинка, вообще-то, моя, поэтому я о ней осведомлена.

– Как часто ты разглядываешь свои лопатки?

– Не так, чтобы очень, но о родинке знаю.

– Любовник рассказал?

– Всё может быть.

– Эта родинка в форме капли.

– Спасибо за подробности! – усмехнулась. – А про черёмуху помнишь?

Волнение Гранда зарядило воздух вокруг нас.

– Нет. При чём тут черёмуха?

– Не знаю. Я и слово-то случайно запомнила из детской книги.

– Что ещё я говорил? – спросил встревоженно.

– Что я пахну как твоя бабушка.

– Это был комплимент?

– Сомневаюсь. Речь идёт о нафталине.

– Ещё что?

– Что ты глянцевое дер+мо.

– Это я помню.

– Про то, как ты лгал, воровал…

– Да. Я хотел тебя предупредить.

– Не стоило беспокоиться. Очарование уже давно спало.

– А оно когда-то было?

– Был синдром идола. Ты казался идеальным, и у тебя было всё, о чём я мечтала: потрясающая работа, интересная жизнь, уважение и любовь окружающих. Как-то так.

– Ты промахнулась с идолом.

– Ещё как!

– А твои розовые очки занесут в Книгу Рекордов Гиннесса.

– Не удивлюсь, если так. Ты правда воровал?

– Да. Финансовые манипуляции – это воровство. Сначала по молодости хочешь доказать себе, что ты умнее всех, что неуязвим и неуловим, а потом втягиваешься. Со временем я остепенился, но прошлое не сотрёшь.

Следующий вопрос и вопросом-то не был. Только шёпот, который я не смогла остановить.

– Ты убивал?

– Нет.

– Насиловал?

Гранд молчал так долго, что я закричала в собственной голове. Молча.

Ответ ошеломил меня, как ушат ледяной воды.

– Только тебя.

– Ты меня не насиловал.

– Физически – нет. Морально – да.

Он не извинялся, а констатировал факт. Напоминал, какой он на самом деле. С Грандом невозможно трудно. В один момент он протягивает руку помощи, а в следующий – сжигает все иллюзии и мосты. Нарочно выставляет себя в самом худшем свете.

– Если думаешь, что у меня есть полномочия отпустить твои грехи, то ошибаешься, – пробурчала, передёрнув плечами. От его признания стало холодно.

– И не думал об этом. Почему ты мне помогла? Не только на стоянке, но и здесь, снова и снова. Ты же знала, что я за человек.

– Знала. Почему ты меня преследовал?

– Не мог остановиться. Я привык потакать своим желаниям.

– Ты… – В груди поднялся нестерпимый жар. Гнев есть, ярости предостаточно, а вот слов нет.

– Я что? Избалованный мерзавец? Да. Так почему ты мне помогла? Не просто спасла жизнь, а выхаживала, боролась за меня.

– Я хотела вернуть тебе возможность быть собой, – призналась неохотно. – Таким, какой ты есть, каким хочешь быть, даже если беспринципным мерзавцем. Не мне тебя судить, и менять тебя тоже не мне.