Только не ты

Самым разумным ответом показалось «да», иначе эта тема грозила растянуться на весь вечер.

– Я так и знал! – торжествующе заключил Дэвид. – В России тоже проблемы со мхом.

Казалось, он обрадовался, найдя между нами хоть что-то общее.

Александр смотрел на пиво, на запотевшую бутылку в руке. Ситуация кажется странной, неестественной. Его родители только что узнали о похищении, и поверхностная беседа до жути неуместна.

– Мисс Серова, мы наслышаны о вашей работе! – продолжил Дэвид, жизнерадостный по контрасту с молчаливой женой. – Признаюсь, я никогда не смотрю передачи по каналам в сети, но молодёжи нравится делать из этого бизнес.

– Я помогала знакомому.

– И раньше никогда не были связаны со средствами массовой информации?

– Я работала на радио. Вела десятиминутку красоты.

Взгляд Дэвида скользнул по моему лицу, словно оценивая, достойна ли я вести передачу такого содержания.

– Как замечательно! Фрея, не правда ли, это замечательно?

– Восхитительно, – безжизненным тоном подтвердила жена.

– А наша семья занимается инвестированием и финансовым правом.

Эта фраза Дэвида была построением барьера, сравнением, в котором красота проиграла деньгам.

– Вы ездите верхом? – Дэвид упорно искал точки соприкосновения. Мха ему явно не хватило.

– Нет.

Можно сэкономить Дэвиду время и подтвердить, что я никак, никоим образом не вписываюсь в их семью. И не пытаюсь вписаться.

Фрея поставила пустой бокал на подоконник и направилась к двери.

– Еда наверняка уже готова. Пойду проверю.

Александр подмигнул мне и усмехнулся.

– Ещё не надоело? Можем уйти в любой момент.

Дэвид не обратил внимания на грубость сына. Пользуясь отсутствием жены, он налил себе щедрую порцию виски.

Культурные различия здесь ни при чём, такие семьи есть везде. В атмосфере дома нет счастья и тепла. В нём живут люди, а не семья. Люди, которые боятся случайно коснуться темы, которая нарушит с трудом обретённый баланс. Люди, боящиеся чувств.

Мы скользили по поверхности, не задевая правды.

За ужином говорил, в основном, Дэвид. Я копировала манеры Фреи и запивала это испытание вином. Всего один бокал, больше Александр не позволил.

Кстати, такого шикарного ростбифа я не ела никогда.

После пудинга Дэвид предложил вернуться в гостиную, но Александр подтолкнул меня к выходу, оставляя галстук на дверной ручке.

– Не мог бы ты остаться, нам необходимо поговорить! – Голос Дэвида звучал резко и сурово.

Александр посмотрел на меня. Он надеялся, что я вмешаюсь, что не захочу остаться одна.

– Я доберусь до коттеджа сама, здесь рядом…

– Я провожу Алёну и вернусь! – Александр обнял меня за плечи, словно пытаясь защитить от отца.

– И как тебе мои родители? – спросил, когда мы вышли на дорогу.

– Холодно.

– Холоднее, чем в России? – невесело улыбнулся.

– Увы.

– Холоднее, чем со мной?

– С тобой мне никогда не было холодно. Ярость – вещь горячая, – с ответной улыбкой признала я.

– Я такой, как они. Не придумывай мне сложное детство и кучу оправданий. Я такой, каким хочу быть. Я хуже, чем ты думаешь.

– С другими, да, ты такой же, как они. За весь вечер твои родители не сказали ни одной честной фразы. Они скользят по поверхности, где самая большая проблема – это мох на лужайке. Ты такой же на людях и в интервью, и однажды я этим восхищалась. Нравится тебе это или нет, но со мной ты полная противоположность. Ты ничего не скрываешь, ни самого плохого, ни хорошего.

Гранд выглядел подозрительно счастливым.

– Чем это ты так доволен? – спросила ворчливо. Только пусть не думает, что это был комплимент!

– Мне очень понравился ростбиф! – Александр спрятал улыбку и ответил мне самым честным взглядом.

Оставаться одной не хотелось, но пора привыкать к одиночеству. Экскурсия по жизни Гранда – это временное событие.

– На территории круглосуточное видеонаблюдение, но если ты боишься, то я останусь…

– Всё хорошо. Иди!

Я смотрела из окна на удаляющуюся фигуру Гранда. Он помогает мне прийти в себя и отвлечься, но что делать с привыканием к нему, нарастающим подобно лавине?

Он снова манипулирует мной, сознательно или нет. Заботится, предугадывает мои нужды. И при этом напоминает о своих грехах. Он хочет, чтобы я тянулась к нему, зная о нём всё самое плохое. Все мы хотим, чтобы нас принимали такими, какие есть.

Я приняла душ, полистала брошюры, а Гранда всё не было. О чём они разговаривают с отцом? О Бертраме? О том, как неуместно я выглядела в роскошной столовой особняка?

Где он, чёрт возьми?!

Снаружи раздался шум, и я выглянула в окно. Гранд шёл к коттеджу с огромным свёртком в руках. Сознаюсь, первая мысль – что он несёт чьё-то тело. После особенностей моей «стажировки» такие мысли неудивительны, как и то, что отнеслась я к этому вполне спокойно. Тело так тело, справимся. Парк большой, закопаем.

Гранд поднялся по лестнице и зашёл в свою спальню. Через пару минут раздался шум воды.

Я накрылась одеялом с головой и старательно не представляла его в душе.