Только не ты

Александр усмехнулся.

– Ты сама согласилась пойти на ужин, я не настаивал!

– Мне показалось, что я на экзамене! Твоя мать, она такая… английская. Безупречный стиль, внешний вид и манеры. А за такой акцент в русских частных школах заплатят огромные деньги.

Александр подтянулся на ветке, срывая незрелое яблоко, а я думала о его матери, о её ледяном спокойствии.

– Это ужасно, но мне захотелось рассказать твоей матери о похищении. Ты стоял в тени и не снял очки от солнца, поэтому она не разглядела, в каком ты состоянии. Мне стало любопытно, как она отреагирует на эту новость.

– Ты хотела увидеть, как моя мать зарыдает и бросится мне на шею?

– Прости, мне очень стыдно!

Гранд рассмеялся, качая головой.

– Ты ребёнок, честное слово! Мать знает о похищении.

– Как это? Ведь ты собирался сказать родителям, что мы уединились после фестиваля?

– Собирался, но родители хорошо знакомы с Бертрамом. Сегодня утром отец позвонил, потому что Бертрам настаивает на встрече, и пришлось сказать правду. Извини, я забыл тебя предупредить.

– Ничего себе, забыл! Я бы лепетала о нашем отдыхе и выглядела дурочкой во время ужина.

– Никто не заговорит о похищении, не волнуйся! И о нас с тобой тоже. Такие темы не обсуждаются… в открытую.

– Подожди… сегодня утром твоя мать узнала, что тебя избили и похитили, и она ведёт себя так, словно ничего не случилось?!

– Всё ещё восхищаешься её манерами?

– Я её боюсь.

– Это только улучшит атмосферу ужина. Не дрейфь, считай это культурной программой стажировки – знакомство с женщиной, которая является твоей противоположностью. Мать разучилась выражать эмоции, а ты… – Гранд усмехнулся и подмигнул, – а ты обильно распыляешь их, как средство против тараканов на студенческой кухне.

– Ты мерзавец!

– Несомненно.

– Однако ты прав.

– Этого просто не может быть!

– Того, что ты прав?

– Нет, того, что ты это признала.

– Ты прав в том, что находясь здесь, я быстрее приду в себя. Дома я бы заперлась в комнате и заново переживала прошлое, а здесь я отвлекаюсь.

– Повтори ещё раз, что я прав.

– Не зазнавайся!

– С тобой это невозможно. Ты быстро сдёрнешь меня на землю.

По дороге обратно к дому я остановила Гранда около ряда невысоких деревьев.

– Смотри, это черёмуха!

– В детстве мы прятались в этих кустах. Я помню белые соцветия.

– А аромат помнишь?

В бреду Гранд заявил, что мои волосы пахнут черёмухой. Пусть скажет, что я пахну его детством. Замечательным, добрым временем, когда и он сам был таким. Замечательным и добрым.

– Нет, не помню, – он пожал плечами.

***

Дверь открыл дворецкий. Настоящий, как в фильмах, которые я люблю с детства.

– Добрый вечер, Мистер Гранд и Мисс Серова!

Он предложил Александру несколько галстуков на выбор. Криво улыбнувшись, Гранд взял первый попавшийся, накинул его на шею и повёл меня в гостиную.

Если описать дом одним словом, выберу «холодный». Строгость классического стиля завораживает, но в ней нет уюта. Голубой костюм и строгая причёска Фреи дополняют ауру замкнутой холодности. Каково это, узнать, что твой сын побывал в плену и получил тяжёлую травму? Как можно не показать эмоции и не заключить его в объятия?

Я хочу понять эту женщину, но подозреваю, что мне это не удастся. Не похоже, что Фрея Гранд склонна к откровениям.

– Мисс Серова, как любезно с вашей стороны к нам присоединиться! – не улыбаясь, она пригубила аперитив.

Худощавый мужчина, стоящий у столика с напитками, с интересом смотрел на меня. Жидкие седые волосы, морщины и сутулые плечи выдали его возраст. Седьмой десяток, он старше Фреи.

– Называйте меня Дэвид, моя дорогая! В этом доме мы чтим традиции и… – Дэвид Гранд бросил быстрый взгляд на сына, – не приступаем к еде без аперитива.

Тонкий намёк на то, что я не вписываюсь в традиции этого дома?

После пережитого пить не стоит, но я слишком нервничаю, поэтому выбираю вино. Взгляд скользит по гербам и регалиям, развешенным на стенах. Века истории, традиций и семейной чести. ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?!

Мои терзания не укрылись от Александра.

– Это экскурсия в мою семью, – прошептал, касаясь губами моих волос. – Мы уйдём когда захочешь, хоть прямо сейчас.

Я глотнула вина. Капля стекла на подбородок, защекотала шею. Александр стёр её подушечкой большого пальца, и родители сразу отвернулись.

– Джон Ригл строит новую конюшню, пыль летит по всему парку. От неё посерели листья акаций, – заговорил Дэвид, не глядя на нас, – а на южной лужайке мха немеряно, садовники не справляются. Дожди шли всю неделю, Фрея почти не выезжала…

– Я выезжала дважды, – возразила Фрея без эмоций в голосе.

– Я не заметил. Как в России борются со мхом? – Дэвид налил себе виски, явно не первый бокал.

– Простите, я не знаю. Я горожанка.

– А в городе бывают проблемы со мхом?

Я пожала плечами.

Пригубив виски, Дэвид долго рассуждал о том, как мох губит траву на лужайках.

– У вас ведь в России сыро.

– Смотря где, Россия большая.

– Пятнадцать лет назад мы были в Санкт-Петербурге. Это было прекрасно. Фрея, не правда ли, это было прекрасно?

– Восхитительно, – равнодушно подтвердила его жена.

– Там явно есть проблемы со мхом! Город построили на болоте, влажность высокая… да?